Отмостка на склоне вокруг дома: Устройство отмостки на склоне | Фундамент для Дома

40 лет после кислотной атаки, хорошо прожили жизнь

Реклама

В октябрьском дне 40 лет назад на прекрасном блоке в Парк -Склоп, Бруклин, преступление произошло за долю секунды, которое было столь же постоянным, как и жестоким. Взрослые пытались разобраться в этом, даже использовали в качестве предостережения для своих детей, но в конце концов многие просто выбросили его из головы. Как они не могли? Это было слишком ужасно, его уроки слишком трудны для понимания.

Жертву звали Джош Миле. Ему было 4 года. В тот день, 5 октября 1973 года, он играл на заднем дворе дома своей семьи на Президент-стрит, пока его мать Изабелла готовила на кухне. В дверь позвонили, и Джош бросился за ним.

По другую сторону массивных железных ворот под крыльцом стоял 24-летний Базилио Буза, живший по соседству. Джош открыл его. Затем он скользнул обеими ногами в нижнюю перекладину ворот и ухватился за них руками, чтобы под своим весом открыть ворота. Но Базилио просто стоял там. Итак, Джош вышел на открытое пространство.

А потом он ничего не видел. Он не знал почему. Он шарил руками, цепляясь за стены. С большим усилием он заставил себя открыть глаза и мельком увидел деревянную обшивку вестибюля. Это было последнее, что он когда-либо видел.

Мне было 7 лет, и я жил в четырех кварталах от нас, на Сент-Джонс-плейс. Моя мать вошла на кухню в тот же день или на следующий, ее руки дрожали. «Венделл, — сказала она, — всякий раз, когда вы открываете дверь, никогда не выходите к воротам, пока не узнаете, кто там. Всегда смотрите в окно внутренней двери. Потому что ты знаешь, что произошло? Этот маленький мальчик с Президент-стрит открыл дверь, и этот сумасшедший вылил ему на голову кислоту».

Она отвела меня к нашим воротам и заставила попрактиковаться. Я подумал: зачем кому-то делать это с ребенком? В газете не было никакой реальной подсказки, только короткая статья: «Мальчик, 4 года, ранен кислотным метателем».

Это было преступление моего детства, другого, более сурового Парк Слоуп, и в конце концов оно разрушило семью. Мы не были знакомы с Миеле, но мне всегда хотелось знать, что произошло и что произошло потом — как они удержали все это вместе или нет. Я хотел знать, что случилось с «сумасшедшим» и кто он такой. Но больше всего я хотел узнать, что стало с этим маленьким мальчиком.

•

Джин Миле купила дом 851 на Президент-стрит в 1965 году. Дом узкий и довольно своеобразный, с пилястрами и перемычками и замковым камнем над окном гостиной в форме бородатого мужчины. Дома из коричневого камня выглядели почти так же, как и сегодня, хотя их фасады были изношены, а внутри многих скрывались доходные дома. В день, когда Миле въехали, мистер Миле первым делом распаковал дробовик, который оставил стоять на крыльце на всеобщее обозрение. У него и Изабеллы был сын, тоже Джин, и дочь Джулия. Джош родился в 1969.

Фелипе и Клара Буза переехали на Президентскую улицу, 849, вместе со своим сыном Базилио в 1955 году. Семья приехала с Кубы. «Буса были прекрасными людьми, — сказал мистер Миле, когда я не так давно разговаривал с ним в его доме на Кэрролл-стрит. Миле и Буза вместе отправились обедать.

Кармен Боуза, их дочь, няня. «Когда его мать привезла Джоша домой из больницы», — сказала она, когда я недавно связался с ней по телефону. «Я думал, что он был самым красивым ребенком, которого я когда-либо видел».

Но с Базилио возникли проблемы. Он «был курсантом-космонавтом», — сказал Рубен Торрес, который раньше тусовался на районе. «Мы все смотрели на него как на человека, который слишком много принимал ЛСД. Его поджарили».

Кармен сказала, что ее мать обнаружила что-то неладное с Базилио, когда ему был 1 год. Она сказала, что они пытались помочь ему. Он активно употреблял наркотики, был выгнан из Бруклинского колледжа и начал работать в семейном винном погребке на Седьмой авеню. Затем, по никому не понятным причинам, он зациклился на Mieles. Он разбил окно, а позже бросил горящую бутылку на их задний двор, что вызвало звонок в полицию и арест.

Он был освобожден. Ушел в армию, но в октябре 1973 года самовольно отсутствовал. Именно тогда он пошел в винный погреб и достал содово-кислотный огнетушитель. Он открыл его, вылил серную кислоту в контейнер, подошел к дому 851 по Президент-стрит и позвонил в дверь.

•

Джин Миле была в командировке в Вашингтоне; к тому времени, как он вернулся в Бруклин, Джош уже был в методистской больнице. Г-н Миле был потрясен видом своего сына: «Его лицо было маской». Кожа Джоша стала коричневой, черты лица изменились. «Я помню, как подумал: «Я ничего не знаю, что с этим делать».

Врачи столпились вокруг мальчика, пытаясь спасти ему зрение. Мистер Миле начал успокаиваться до следующего дня, когда к нему подошел стажер и прошептал ему, что если они не доставят Джоша в военный госпиталь, и в ближайшее время, он умрет. Только военные могли справиться с такими травмами. В зале ожидания стоял таксофон. Мистер Миле сделал его своим.

Ему удалось связаться с конгрессменом Парк Слоуп Хью Л. Кэри. После некоторой неуместной шутки — «У меня было 14 детей, и они всегда попадают в беду» — г-н Кэри связался с офисом главного хирурга. Был разговор с врачами Джоша. Затем в таксофон поступил звонок от полковника Бэзила Пруитта, врача, который возглавлял Армейский медицинский центр Брук в Сан-Антонио, единственный в то время военный госпиталь, предназначенный для лечения пострадавших от ожогов.

Полковник Прюитт сказал, что посылает медицинскую бригаду и C9транспортный самолет на базу ВВС Макгуайр в Нью-Джерси, чтобы забрать Джоша. Все, что нужно было сделать мистеру Миле, это привести туда своего сына. Он еще немного поработал по этому телефону, копаясь в десятицентовиках, разговаривая с дежурным офицером и пилотом вертолета в Макгуайре, а также с дежурным сержантом в 78-м участке. Он придумал план. Они все согласились после того, как он объяснил, что случилось с Джошем.

И так случилось, что позднее той же ночью воздух над Проспект-парком наполнил гу-у-у-у-у-у-у-у-у армейского вертолета, и пять полицейских машин с включенными фарами образовали звездный узор на Овечьем лугу, и пилот увидел это сквозь дымку и приземлился прямо посредине, а затем поднял Джоша, его мать и отца в небо.

•

Полковник Прюитт руководил армейским медицинским центром Брук с 1968 по 1995 год и до сих пор практикует в Техасе. В те годы у него были тысячи пациентов, но он очень хорошо помнит Джоша и его семью. «Учитывая такую ​​сокрушительную травму, они очень реалистично представляли себе, чего ожидать», — сказал он. Джош получил ожоги более 17 процентов тела, из них 11 процентов — ожоги третьей степени, в основном на лице. Полковник Прюитт сказал, что его главной целью было спасти мальчику зрение. Но он сразу понял, что это безнадежно.

«У него были ужасные травмы глаз», — сказал он. «Глобусы были непоправимо повреждены. Они были полностью разрушены».

Джош подвергался бесконечным операциям. С его ноги сняли кожу и пересадили на лицо. Мертвая ткань была срезана, чрезвычайно болезненный процесс, снова и снова.

Изабелла Миле, тогда и сейчас художница, исследовала Сан-Антонио, когда у нее было несколько минут пути от больницы. Она шла вдоль реки, пересекающей город, и нашла продуктовый рынок на пыльной площади. Но трудно было избежать того, что привело ее туда: «Я смотрю на небо и вот эти облака, и я плачу посреди улицы, думая, Джош никогда не увидит облаков».

Когда брат Джоша, Джин, впервые увидел его в Нью-Йорке примерно через шесть недель после того, как он получил ожоги, он испугался, что у него отвалятся ноги. Джош звучал так же, у него был голос того же маленького мальчика, который скучал по своему старшему брату, но его внешность была так радикально изменена, а травмы были такими свежими. Многие его черты исчезли, а то, что осталось, было покрыто грубыми шрамами. Джулия стеснялась Джоша. Он едва вышел из детского возраста, ему еще предстояло стать для нее личностью, и теперь он отличался от всех, кого она когда-либо видела раньше. «Мои родители относились к этому совершенно нормально, но в своих воспоминаниях я была робкой», — сказала она.

Джош научился пользоваться тростью и поселился в Индустриальном приюте для слепых в Бруклин-Хайтс. Его отец построил двухъярусную кровать, которая частично служила тренажерным залом для джунглей, со всевозможными перекладинами и уровнями, чтобы Джош мог карабкаться и разминать свои покрытые шрамами подмышки.

У его матери был свой подход. «Много раз я ставила его в неприемлемые ситуации», — сказала она. «Я бы позволил ему трогать вещи в музеях. Я бы позволил ему взобраться на то, на что люди обычно не взбираются. Он говорил: «Мама, все в порядке?», а я отвечал: «Все в порядке. Сделай это».

•

Джин и Изабелла Миле расстались. Существуют разные мнения о том, привело ли нападение к разрыву рано или поздно, но все в семье считают, что развод был бы на подходе, даже если бы Базилио Буза никогда не звонил в дверь.

Джулия и Джош часто оставались одни. Они часами слушали говорящие книги на двухъярусной кровати в спортзале. Они дрались и спорили, как любые братья и сестры. Они играли на улице с друзьями с другой стороны улицы.

Она говорит, что это веселое времяпрепровождение. Но так было не всегда. Они вдвоем бродили по Парк Слоуп, двое маленьких детей, 9 и 5 лет, бегали по делам, делали покупки — и чаще всего кто-нибудь громко комментировал появление Джоша. Или спросите Джулию в пределах его слышимости, что с ним случилось. Или ребенок кричал: «Мамочка, мамочка! Монстр! Монстр!»

Джулия разозлилась. Однажды, после того как Джошу сделали операцию по восстановлению верхней губы, ему пришлось неделями носить марлевую повязку, а мать нарисовала на ней усы. В следующий раз, когда кто-то на Седьмой авеню спросил, что случилось с Джошем, Джулия огрызнулась: «Ему сделали пересадку усов».

Брат Джоша, Джин, по-другому относился к взглядам и вопросам: он ввязывался в драку за дракой.

Джош поступил в государственную школу № 102 в Бэй-Ридж, где научился читать по Брайлю. А потом его мать переехала с новым компаньоном в округ Рокленд, взяв с собой его и Джулию. Операции продолжались, включая неудачную пересадку роговицы, но когда Джошу было то ли 11, то ли 12 лет, возникла большая проблема: был план пришить руку к обожженному носу в надежде, что живая ткань в его руке заставит кровеносные сосуды и ткань в носу восстановиться.

Джош положил этому конец. С него было достаточно. Он сказал своей семье, что всегда будет выглядеть по-другому — зачем проходить через всю эту боль только для того, чтобы выглядеть немного менее другим? Так оно и было, и пришло время принять свою слепоту и свое лицо, и ему начать жить своей жизнью.

•

Сегодня Джош Миле живет в Беркли, штат Калифорния, в красивом квартале коттеджей 1920-х годов, со своей женой Лиз и их детьми Бенджамином, 10 лет, и Вивьен, 7 лет. Джош очень неоднозначно относился к участию в этой статье. Мы переписывались по электронной почте и встретились за чашечкой кофе осенью, когда он гостил у своего отца. Я немного нервничал: мне было интересно, как я отреагирую на его появление. Но я нашел это не столько отталкивающим, сколько захватывающим, его ум и чувство юмора сверкали, и он быстро успокоил меня. К тому времени, когда я пошел к нему домой на обед, дети бегали вокруг, я перестал осознавать какую-либо разницу между нами.

Джош имеет степень в области физики и докторскую степень. по психоакустике Калифорнийского университета в Беркли. Он сделал несколько перерывов, длившихся несколько лет, пока получал степень бакалавра, и работал полный рабочий день в технологической компании Berkeley Systems над программным обеспечением, помогающим слепым ориентироваться в графических компьютерных программах.

Он работал в НАСА над программным обеспечением для Mars Observer. Он является президентом совета директоров Маяка Сан-Франциско для слепых. Он играет на басу в группе. И он работает научным сотрудником в Исследовательском институте глаза Смита-Кеттлуэлла, некоммерческом исследовательском центре. «Дело не в том, что я не хочу, чтобы обо мне писали, — сказал он. «Я хотел бы быть таким же знаменитым, как и любой другой человек, но я хочу быть знаменитым по правильным причинам, за работу, которую я проделал, а не за какую-то глупость, которая случилась со мной 40 лет назад».

Он помог разработать тактильные карты Брайля для каждой станции системы скоростного транспорта Bay Area, изящные вещи с выпуклыми линиями из пластика и этикетки Брайля. Они элегантно излагают информацию, которую можно услышать с помощью умного звукового пера.

Его энтузиазм по поводу карт Брайля заразителен, но это совсем не похоже на то, как поднимается его голос, когда он описывает свой последний проект, облачную программу Descriptive Video Exchange, которая теоретически позволит любому озвучить любое видео или фильм, чтобы описать то, что они видят, для тех, кто не может. Это своего рода краудсорсинговый сервис, который позволит, например, трекки описать эпизод «Звездного пути» так, как это оценят другие поклонники. Первая версия, выпущенная в этом месяце, будет работать для любого видео на YouTube.

Джош помнит тот день, когда его обожгли, в мельчайших подробностях — маленькое путешествие по воротам, тот последний взгляд на деревянные панели, его мать, плачущую и говорящую: «Мой малыш, мой малыш», когда они мчались в больницу. Он помнит полет на вертолете — «Это было так громко и тряско» — и смешил медсестер в McGuire шутками о слонах. («Как вы можете сказать, что слон в шкафу рядом с вами? Вы можете почувствовать запах арахиса в его дыхании».)

Он вспоминает свое время в Бруке как шоу ужасов: он никогда не знал, когда нового солдата переселят в койку рядом с ним, потому что последний умер. И он помнит те дни, когда только он и Джулия бродили по Парк Слоуп, немного пораженные, как и она, тем, что у них было так много свободы.

С годами его восприятие себя как слепого менялось: от неотождествления с теми, кто не видел, до агрессивной гордости своей слепотой. Он пытался вовлечь свою семью в это путешествие, но с переменным успехом. «В те первые дни, когда я был слишком хладнокровен из-за того, что слеп, я сказал отцу: «Папа, да ладно, когда ты собираешься это преодолеть? Я тот, кто я есть». Он был удивлен и сказал: «Вы знаете, я никогда не смогу с этим справиться».0002 Только когда у него появились собственные дети, он понял, каким должен был быть этот опыт для его родителей. Он лучше ценит неизменный оптимизм своего отца, заботу сестры и брата и то, как мать снова и снова говорила ему, что он может делать все, что может зрячий человек, даже некоторые вещи, которые они не могут, например, прикасаться к бесценным произведениям искусства в музеях.

— Я никогда не сомневался, что все получится, — сказал он. «Было предрешено, что все будет хорошо».

•

Не так было с Буза.

Базилио был арестован и обвинен в нападении первой степени. Он сказал, что слышал голоса, что люди преследовали его и что Миеле каким-то образом беспокоили его. Ему поставили диагноз параноидальная шизофрения. В какой-то момент, выйдя под залог, он вернулся домой, что вызвало ожесточенные протесты со стороны семьи Миеле и судебное слушание.

Лечился в психиатрической больнице, пока его не сочли готовым предстать перед судом. Джош, которому тогда было 7 лет, свидетельствовал. Но в конце концов Базилио признали невиновным по причине невменяемости и приказали пройти дополнительное лечение. В конце концов, Bousas переехал во Флориду. Бодега закрылась. Базилио умер в 1992 года, после перенесенной эмфиземы. Его сестра Кармен сказала, что в последние годы жизни он постоянно и одержимо курил, а в моменты просветления ужасался тому, что он сделал. Его родители умерли примерно в то же время.

«С того дня все уже не было прежним, — сказала она. «Эта штука разрушила мою семью. Нам было очень жаль».

•

Когда мы впервые встретились за чашечкой кофе, Джош — или, если назвать его полное имя, Джошуа А. Миле, или доктор Миле, — был в Нью-Йорке, чтобы провести панельную дискуссию в Метрополитен-музее об улучшении музейного опыта для слепых. Его отец до сих пор живет в Парк-Слоуп, как и Джулия — теперь Джулия Миле Родас, профессор муниципального колледжа Бронкса, которая преподает и пишет об инвалидности в литературе, — и его брат Джин.

Он беспокоился, что Кармен Боуза до сих пор так страдает, и решил позвонить ей. Он сказал, что пытался посетить дом 851 на Президент-стрит, но кто бы там сейчас ни жил, он не ответил на оставленные им записки; может быть, они знают, что произошло за этими воротами, а может, и нет. И он был удивлен, когда я рассказал ему о лекции моей матери.

Но он сказал, что ее слова были напрасными.

— Это так увлекательно, — сказал он, — но, знаете, это бы ничего не изменило. Я был осторожным ребенком. Я знал, кто был за воротами. Я знал Басси. Вы бы тоже открыли его.

10 марта 2013 г. Бруклин, неправильно идентифицировал город в Калифорнии, где он был показан сидящим на пересадочной станции. Он был в Беркли, а не в Сан-Франциско.

Как мы обрабатываем исправления

Версия этой статьи напечатана в разделе MB, страница 1 нью-йоркского издания под заголовком: Преступление его детства. Заказать репринты | Сегодняшняя газета | Подписаться

Организации-партнеры помогают слепым ветеранам выйти на новый уровень на горнолыжном склоне.

Прошел год или больше с тех пор, как Дэнни Уоллес катался на лыжах, но на первом круге он делал повороты и мчался под креслом Whitefish Mountain Resort 9.

Его техника хороша для человека, который давно не катался на лыжах и начал заниматься этим видом спорта только в свои 50 лет.

Это более впечатляет, если учесть, что Уоллес слепой.

Уоллес — отставной первый сержант 101-й воздушно-десантной дивизии, который потерял зрение, когда в 2003 году на территории его роты на севере Ирака взорвался террорист-смертник, ранив более 60 солдат.

Несмотря на то, что Уоллес замечательно катается на лыжах, он все же получает некоторую помощь в виде конвоя добровольцев, сопровождающих его вниз по склону.

Кто-то едет впереди него на лыжах, показывая форму, по которой нужно следовать, и кто-то рядом, давая ему словесные указания, чтобы помочь ему ориентироваться в гористой местности.

Добровольцы одеты в оранжевые жилеты и читают «Путеводитель». Уоллес в похожей одежде с пометкой «Слабовидящий».

Помощники — инструкторы DREAM Adaptive и группы поддержки ветеранов сига, которые впервые объединились этой зимой, чтобы провести уроки адаптивного катания на лыжах и получить доступ к группе из шести слепых ветеранов, являющихся членами Ассоциации слепых ветеранов.

DREAM была основана в 1985 году с целью сделать красивые открытые пространства Монтаны доступными для людей с физическими недостатками или нарушениями развития, и вскоре после этого некоммерческая организация разработала программу адаптивного катания на лыжах.

Волонтеров и участников DREAM часто можно увидеть на склонах Большой горы, помогая людям с ограниченными возможностями выбраться и насладиться снегом. Организация обслуживает более 300 клиентов в любое время года, а также предлагает катание на велосипеде, каякинг, катание на байдарках и многое другое.

У них хорошие рабочие отношения с курортом Whitefish Mountain Resort: лыжная зона предоставляет билеты на подъемники для участников, сезонные абонементы для преданных своему делу волонтеров и резервирует комнаты в домике для проведения мероприятий, — сказала Джули Тикл, исполнительный директор DREAM.

Курорт также жертвует пол-акра возле кресельного подъемника «Беспечный ездок», на котором DREAM планирует построить новую базу для администрирования и программирования.

Секретарь группы поддержки ветеранов сига Марк Паничек был частью команды добровольцев Уоллеса. Паничек прослужил в береговой охране 25 лет и считает, что ему повезло выйти на пенсию без серьезных травм и инвалидности.

Он был взволнован, увидев группу ветеранов, катающихся на лыжах и сноуборде, и надеется расширить партнерство с DREAM в ближайшие годы. Благодаря сбору средств группа Паницека считает, что они могут помочь большему количеству ветеранов, но для этих мероприятий также требуется большое количество волонтеров, причем у каждого ветерана есть два или три человека, которые помогают ему безопасно кататься на лыжах.

«Ассоциация слепых ветеранов насчитывает около 6000 членов, так что интереса достаточно, чтобы обеспечить нас таким количеством участников, с каким мы можем справиться», — сказал Паничек. «Основным ограничивающим фактором является количество наших волонтеров; мы всегда ищем дополнительных людей, которые готовы помочь».

ТАКЖЕ ПОЛУЧАЛСЯ на склонах в последний день Йонека Трент.

Трент из Северной Каролины восемь лет служил в военной полиции на базах в США и Германии.

Трент имеет дело с множеством диагнозов, включая посттравматическое стрессовое расстройство, депрессию, нарушения зрения, такие как дегенерация желтого пятна, дистрофия Фукса и близорукость. Операции по поводу ее плоскостопия оставили ограниченную подвижность в ее лодыжках.

Трент до сих пор помнит тот день в 2018 году, когда она проснулась слепой. Она начала кататься на лыжах всего несколько лет назад и никогда раньше не теряла зрение.

Она вспоминает, как ей позвонил Лонни Бедвелл, слепой ветеран, который превратил свою любовь к приключениям в карьеру мотивационного оратора и писателя.

«Я был буквально в доме, в углу, в темноте один. Ничего не делать, понимаете? Чувствую себя несчастным, — вспоминает Ёнека. «[Лонни] позвонил мне и спросил: «Хочешь покататься на лыжах?» Он меня уговорил».

Для Уоллеса и Трента катание на лыжах само по себе доставляет удовольствие, но цель этих экскурсий – чувство выполненного долга, которое приходит, когда они расширяют свои возможности и вдохновляют других.

Трент становится послом Ассоциации слепых ветеранов, роль, в которой она хочет стать посредником между ветеранами и программами, которые их обслуживают, и звонить другим ветеранам, чтобы мотивировать их и подбадривать.

«Если я могу затащить их на одно мероприятие, мне все равно, будет ли это катание на велосипеде или лыжах или что-то еще, они зацепятся», — сказала она. «Я хочу узнать все, что могу, поэтому я могу сказать [другим слепым ветеранам]: «Я пробовал это, вы должны попробовать это». Чем больше опыта я приобрету, тем больше я смогу мотивировать других».

С корреспондентом Адрианом Ноулером можно связаться по телефону 758-4407 или по электронной почте [email protected]

.

Члены Ассоциации слепых ветеранов фотографируются с волонтерами из DREAM Adaptive Recreation и группы поддержки ветеранов сига на курорте Whitefish Mountain во вторник, 28 февраля 2023 г. (Фото предоставлено DREAM Adaptive)

Ветеран Дэнни Уоллес и его команда волонтеров готовятся к очередной поездке на кресельном подъемнике на горнолыжном курорте Уайтфиш во вторник, 28 февраля 2023 г. (Адриан Ноулер/Daily Inter Lake)

Ветеран армии Йонека Трент пробует адаптивные сидячие лыжи с помощью адаптивных тренеров DREAM на курорте Whitefish Mountain во вторник, 28 февраля 2023 г.