Дом построил: Дом, который построил Джек — Маршак. Полный текст стихотворения — Дом, который построил Джек

Спектакль «Дом, который построил Свифт» — отзывы зрителей

Все отзывы • 37 Excellent • 17 Very good • 10 Good • 5 Normal • 1 Bad • 4 Without rate • 0

06 january 2022

Если вы смотрели фильм Захарова,то не зайдет конечно. Стараются,но это реплика.

24 november 2021

Отлично!

10 march 2020

Динамичный спектакль, но мне не понятен был сюжет, мешанина из разных произведений.

26 february 2020

На любителя, но есть, о чем подумать…

13 december 2019

Неплохой спектакль! На твердую 4! Не жалею, что посмотрела, но повторно не пойду.

Анонимный отзыв

07 november 2019

Анонимный отзыв

17 june 2019

Просто восторг!

05 april 2019

Спектакль очень понравился.Артисты играли замечательно.Ходила с сестрой.Прекрасно провели вечер.

23 march 2019

Спектакль очень понравился. Заставляет думать. Если вы приходите в театр за развлечением, то этот спектакль не для вас. Вероятно по этой причине, некоторые ушли после первого акта. Сиятвинда был великолепен!

20 march 2019

очень своеобразный, но тем не менее шикарный. нужно вникать в историю про Тома и Гека, чтобы понимать происходящее на сцене. при просмотре плакали и смеялись. игра актёров на высоком уровне. спасибо!

15 april 2018

Очень мрачно и однообразно. Спектакль может быть интересен профессионалам, но для обывателя слишком сложно,малопонятно.

Анонимный отзыв

19 december 2017

Спектакль очень понравился!

14 december 2017

Оч понравился, советую!

19 november 2017

Сложный но интересный и необычный спектакль! Нам очень понравился, любая пьеса Григория Горина — это знак качества, настоятельно рекомендуем всем.

13 november 2017

Хороший, добротный спектакль. Все по Горину, как в любимом фильме. Очень интересно было как будут обыграны лилипуты-великаны. На мой взгляд Писарев справился великолепно. Получила большое удовольствие.

12 november 2017

Очень крепко, профессионально поставленный спектакль. Понравился и мне и 16-летней внучке. Но после спектакля я не нашла ни одной мысли, о чем можно было бы подумать.

Анонимный отзыв

05 november 2017

Действительно затянуто, заунывно и притянуто за самые уши. Актёры просто роботы проговаривают заученный текст. Игры там нет.

Анонимный отзыв

17 august 2017

Классная игра актеров.

24 april 2017

Спектакль не для всех. Может показаться скучным. Поставлен спектакль интересно,хорошая игра актеров. Мне понравилось.

25 march 2017

Игра актеров великолепна,спектакль поставлен интересно.Сразу захотелось вспомнить Свифта,перечитать его,узнать о нем побольше.

Что сказал Ларс фон Триер фильмом «Дом, который построил Джек»

На известном портрете Данте, вероятнее всего написанном Сандро Боттичелли, автор «Божественной комедии» изображен в профиль (нос с горбинкой, острый подбородок), одет в красное, а из-под его красного колпака выглядывает край другого, развязанного белого, символизирующего чистоту. Ларс фон Триер в финале фильма о маньяке косплеит Данте – тот же профиль (сыгравший Джека Мэтт Диллон говорил, что режиссер утвердил его со словами «Мне нравится твое лицо»), старый красный халат с капюшоном. Но никаких, конечно, белых тесемок – о чистоте тут нет речи, несмотря на болезненную аккуратность Джека. Сопровождает спустившегося в ад героя, как положено, Вергилий (Бруно Ганц), у фон Триера его зовут запросто, Вердж. Он и будет слушателем последнего рассказа Джека о пяти инцидентах, случившихся за последние 12 лет. Ко всему привыкший за годы, проведенные в экскурсиях по аду, Вердж старается не показывать своего недоумения, но видно, что слово «инциденты» кажется ему по отношению к послужному списку Джека несколько общим: под «инцидентами» Джек подразумевает бесчеловечные убийства, которые не позволят ему затеряться даже среди будущих соседей по адским кругам.

По киноканону известно, что у маньяка должен быть свой почерк, узнаваемый стиль – пристрастие и проклятие, которое рано или поздно сделает его уязвимым. Для Джека признать существование у себя такого почерка означало бы расписаться в собственной бездарности, профессиональной беспомощности. Убийства для него – творческая работа, не терпящая повторов, а что касается стиля, то пусть за него будут в ответе кожаная куртка и красный минивэн. Каждый инцидент – особенное произведение. В центре каждого – новый образ.

С героиней первого случая Джек – неприветливый ворчун, которого надоедливая незнакомка (Ума Турман) как будто сама доводит до срыва и даже выбирает орудие: весь эпизод на проселочной дороге строится вокруг сломанного домкрата (по-английски jack – Триер не может отказать себе в игре слов).

Роли не повторяются: с немолодой вдовой Джек – болтливый коммивояжер, с матерью-одиночкой – золотые руки и надежда на позднее счастье, с красавицей Простушкой – абьюзивный бойфренд. Склонный к рефлексии Джек отлично знает свои диагнозы: нарциссизм, обсессивно-компульсивное расстройство (сильно рискуя, он не уйдет с места преступления, пока не ототрет с пола последнее микроскопическое пятнышко). Не знает Джек только, кто же он такой. У Джека нет собственной личности, он карающий меч, наказывающий людей за глупость.

Сложный, всегда интересный, парадоксальный, как никто владеющий киноязыком режиссер, Триер в этот раз с помощью жанровой игры в маньяка создал полемический фильм о природе творчества. Фильм-ответ тем, кто в последние годы критиковал Триера за манипулирование эмоциями зрителя (финал «Танцующей в темноте»), эксплуатацию насилия и женоненавистничество (отрезание клитора в «Антихристе»), мизантропию («Догвилль»), шутки про Гитлера (каннская пресс-конференция 2011 г., после которой режиссера объявили на фестивале персоной нон грата). «Дом, который построил Джек» при всех своих художественных достоинствах устроен, по сути, как гигантский пост в фейсбуке, написанный человеком, который долго не отвечал на комментарии и вот не выдержал. Лайк, шер, репост.

Рассказывая Вергилию о совершенных убийствах, Джек приводит пример из области светотени, а Триер иллюстрирует его мультфильмом: шагая от одного фонаря к другому, рисованный человечек только на короткое мгновение оказывается в ладу со своей тенью, но стоит ему начать двигаться, как одна тень начинает расти, а другая уменьшаться. Как этот человечек, подгоняемый собственной тенью, Джек принимается убивать вскоре после того, как истончается блаженство, вызванное предыдущим убийством. Так художник, словно убийца, стыдящийся сам себя, начинает испытывать желание создавать. И создавать не по указке дивного нового мира, а уж как получится.

После всех упреков в женоненавистничестве Триер делает большинство жертв Джека женщинами и дает ему монолог о том, что «жертвы всегда женщины, а злодеи – мужчины». В другой сцене Джек говорит, что с женщинами ему в целом проще, так как «они лучше идут на контакт». Отнюдь не однозначно негативное, а гораздо более сложное отношение Триера к женщине (в нем есть и страх, и завороженность, и одержимость) очень точно иллюстрирует центральную мысль этого фильма: противоречия, уживающиеся в художнике, его страхи и фрустрации, его желание иронизировать, обиды, вожделение, озлобленность и уязвленность – не то, что поддается регулировке какими-то вышестоящими силами. Зато работа с этими эмоциями и составляет суть творческого процесса.

Метод, к которому Триер пришел в «Доме, который построил Джек», – с отсылками к своим собственным фильмам, с избыточным цитированием других художников (по большей части живописцев: Гогена, Пикассо, Климта, Мунка, Жерико), но и с использованием свободной, развинченной манеры съемки, с произвольными наездами и отъездами, – это его greatest hits, итог долгой и интересной карьеры. Он помнит принципы «Догмы-95» с ее живой камерой, он делит фильм на главы, как делал это и раньше, он много и остроумно цитирует, как это было принято у постмодернистов 1990-х. Но не стесняется Триер и того, что «Дом, который построил Джек» очевидно сделан кем-то, у кого позади больше, чем в будущем. Это зрелое произведение безупречно владеющего профессией и сильно разочарованного в человечестве художника. На протяжении фильма всегда мечтавший называться архитектором, но оставшийся скромным инженером Джек строит дом – дом получается посредственный. Обыкновенная заурядная коробка. Лишь когда при строительстве он начинает использовать погубленных им людей (как именно, стоит увидеть), дом становится если не выдающимся, то по крайней мере похожим на средний объект биеннале современного искусства. По Триеру выходит, что вот так вот замучаешь всех вокруг, а в результате – ну, кинофильм в программе Каннского фестиваля, может быть даже хороший.

В рассуждении о злодейской природе творчества, о жажде признания (не случайно главная в фильме песня – Fame Дэвида Боуи) Триер, по обыкновению, подводит зрителя к ощущению, что над ним кто-то зло посмеялся: не может же всерьез автор вкладывать реплики вроде «не смотри на поступки, смотри на работы» или «тигр убивает, такова же и природа художника» в уста кому-то, кто секатором отрезает лапки утятам и красиво рассаживает трупики детей?

Все так и есть. «Дом, который построил Джек» – это вброс, провокационный выпад, троллинг, дурной вкус, возведенный в ранг художественного решения. За два с половиной часа остроумного, избыточного гиньоля Триер возводит конструкцию, которую сам же с удовольствием и разрушает. Нет никакого Джека, нет никакого дома, который бы он построил, нет никаких аналогий между творчеством и душегубством. А если вам кажется, что они есть: сюрприз, вас разыграли. Ребенком полюбивший фотографировать Джек (свои «работы» он тоже будет снимать на пленку) понял, что на негативе видна истинная, демоническая природа света, выступающая из области скрытого чернота, темный свет. Открывающийся закадровым текстом на фоне черного экрана и им же кончающийся «Дом, который построил Джек» родился из этой черноты. А кроме нее, если верить Триеру, больше ничего и нет.

Спектакль в Москве Дом, который построил Свифт

Давнее моё непосещение театра Пушкина наконец прервалось очень достойным событием. Недавней премьерой театра — Дом, который построил Свифт. Спектакль о жизни одного из самых загадочных авторов 17-18 веков- сатирика и публициста Джонатана Свифта. Который в своих произведениях высмеивал пороки общества. Был на стороне слабого, но достойного простого человека. Этим видимо и заслужил любовь и уважение на родине — в Ирландии.

Начну с конца — да, это пожалуй самая талантливая и самая успешная работа режиссёра Евгения Писарева (из увиденных мною), который уверенно и верно вывел театр на достойные художественные высоты, по крайней мере по наличию такого количества классики, театральных звёзд и даже не только театральных 😉
Наверное, даже могу охарактеризовать увиденное, как совершено полноценную отдельную визуальную работу — браво работе сценографа, художникам (свет, звук, оформление сцены!!!) — можно даже не слушать (не понимать) текст, а наслаждаться воплощением, актёрами, которые даже не говоря текст, каждый в действии в игре, и полноценная картинка собирается из работ каждого героя, будь то сам Свифт, доктор или же один из обитателей сферического дома. Пазл! Вот наверное такое сравнение я бы применил — картинка начинает собираться с первым появлением и первыми похоронами Свифта. Далее — полнейшее погружение в мир безумия, сумасшествия, в странный мир декана Свифта, уводит зрителя, заставляя мыслить, работать извилинами, додумывая, переводя взгляд от персонажа к персонажу, от Дома, после к куску рафинада, далее в тюрьму, заседания глав города и губернатора…картинка сменяла другую. И каждая последующая сцена — увлекает, уводит, заставляет забыться среди лилипутян, жандармов, великана — все, буквально все мизансцены красивы, умны, закончены, ряд миниспектаклей.
Трансформации врача, Свифта, самого Дома, который совместно с героями стареет, лишаясь стёкол, жителей, ветшает…как разбитые идеалы, надежды, неоправданные ожидания…
Я увидел тонкую, умную, изящную работу о великом мыслителе, который не разменивался на слова, а «подтягивал» на свой уровень, заставлял трудиться, преодолевая себя, свои возможности. Также, в спектакле очень много героев, не персонажей, а именно живых людей с судьбой, историей, драмой жизни. Которые в определённые периоды спектакля раскрывая свою душу, сквозь боль, слёзы и лишения — констебль, который понял, что каждая его жизнь повторяет предыдущую, великан Глюм, который был лучше и выше всех, но таковым всегда трудно, а порой и просто невозможно, это и человек Некто — самый несчастный для меня — не помнит своего имени, живёт тысячи лет, не зная и забывая важного, главного…в его глазах вопрос, поиск, вера, он не опускает рук — настоящий азимут для заблудшего смертного. Но не могу не сказать про самого Свифта — это просто попадание сто из ста — Андрей Заводюк — 1,5 действия не проронил ни слова, но какая мимика, взгляды, стать. Но я увидел в нём человека. Живого человека, который любил, страдал, был счастлив, занимался любимым делом.

Я, как зритель, безумно рад, что в репертуаре Пушки появился умный, качественный, «вкусный» спектакль, который я знаю кому рекомендовать, кто поймёт, оценит, восхитится и будет благодарен за совет. Увы, это не такой большой круг лиц. Трудиться в театре зритель отвык. Но непременно такие спектакли, как Дом Свифта — должны, обязаны присутствовать в репертуаре театра, подтягивая зрителя, пытаясь разговаривать, мыслить — на равных.

P.S. Спасибо за работу! И долгой жизни при аншлагах 👏

Изображая убийцу – Weekend – Коммерсантъ

В прокат выходит новый фильм Ларса фон Триера «Дом, который построил Джек». В историю о серийном убийце Джеке с амбициями большого художника фон Триер упаковал кровавый дайджест из собственных фильмов, усердно подмигивая публике Каннского фестиваля, где прошла мировая премьера картины. Если раньше фон Триер просто манипулировал чувствами своих зрителей, то теперь не стесняясь бьет их молотком по голове — подобно герою его же знаменитой короткометражки из альманаха «У каждого свое кино»

Экран темен, как безлунная ночь в прерии. Плещет вода, слышны шаги. В этой мокрой тьме, где еще не стал свет, печальный мужчина помладше обращается к печальному мужчине постарше, предлагая рассказать несколько историй, чтобы скрасить путь.

Главный герой фильма, как рассказали еще до премьеры в Канне все газеты мира, серийный убийца (Мэтт Диллон). Его зовут Джек. Он живет в весьма условной триеровской Америке (где режиссер, как известно, никогда в жизни не бывал, но очень любит о ней поговорить) условного начала 1970-х, когда можно было зачитываться публикациями о похождениях Зодиака, семьи Чарли Мэнсона и героев сериала «Охотник за разумом». Джек тоже не прочь прославиться — из трупов выкладывает занятные композиции, фотографирует и высылает в редакции, подписавшись «Мистером Изощренность». В остальном Джек принципиально старомоден: пластинкам Боба Дилана предпочитает записи Гленна Гульда. К пианистской практике, кажется, отсылает и структура фильма: пять инцидентов — это в своем роде «пять легких пьес», которые должен затвердить начинающий пианист, прежде чем перейти к чему-то посложнее.

И тут важно ответить на вопрос: кого фон Триер считает за новичка? Вариантов может быть по большому счету два — себя самого или зрителя. Второй предпочтительнее. «Дом, который построил Джек» — это прежде всего большая экскурсия по фильмографии режиссера. Подчас буквальная, с цитатами, как в каком-нибудь синефильском видеоэссе,— тут тебе и «Европа», и «Меланхолия», и «Королевство». И особенности структуры (деление на главы, диалог, просветительские вставки — как в «Нимфоманке»), и магистральные мотивы (женщины, насилие, артистическая импотенция) напоминают о старом добром фон Триере, остро желающем своего зрителя хорошенько вздрючить, а если не проймет, то хотя бы над ним посмеяться.

Раньше фон Триеру было достаточно камешка в ботинке, но в какой-то момент он всерьез решил, что нужно дубасить молотком по голове. При просмотре нового фильма неслучайно вспоминается его короткометражка 2007 года из каннского альманаха «У каждого свое кино».

Обманулись, кажется, все: зрители писали о вопиющей сцене с утенком или Райли Кио, которой пришлось примерить на себя участь святой Агаты (есть ли партия хуже для бывшей модели Victoria’s Secret?), но при этом сочувствовали антигерою в финале, откровенно переживая за возможность хеппи-энда. Спасется или нет? Фон Триера часто называют манипулятором. Но манипуляция ли здесь? Или просто обнажение тех простых правил, по которым функционирует кино, приводя в действие механику зрительских эмоций. Чтобы смотреть на героя, нам нужно его любить. Верно и обратное: если камера задерживается на герое достаточно долго, мы поневоле начинаем ему сопереживать, подыскивая оправдания любым злодействам.

Не стоит оскорблять искусство такими низкими вопросами, говорит нам фон Триер. И смеется. Его Джек, конечно, художник. Автор в той же степени, что и Гитлер, Сталин, Мао, Муссолини — такой у режиссера синонимический ряд. Фон Триер, как мы знаем,— это тролль уровня «бог», и прославился он на этом поприще задолго до изобретения социальных сетей. Как любой тролль, он неизбежно утомляет, потому что никак не может остановиться: ему все мало. Но, к счастью, он и сам это понимает, и потому избыточность превращается в художественный прием. «Дом, который построил Джек» стоит на гротеске. Это пранк, растянувшийся на два с половиной часа. И, кажется, он целиком сделан для Каннского фестиваля, когда-то вырастившего гигантский скандал из брошенной фон Триером на пресс-конференции «Меланхолии» шутливой ремарки о фюрере. Конечно, возвращение датчанина на красную дорожку главного фестиваля было запрограммировано. Но он сделал так, чтобы это случилось под ручку с Джеком. Случайно ли по блеклой материи фильма рассыпаны красные пятна? Или это напоминания о сладких инцидентах самого режиссера — его каннских дорожках?

Сделав зрителя невольным соучастником своего кровавого лирического героя, сам фон Триер выбирает себе альтер эго поизящнее — это Вердж, Вергилий в исполнении Бруно Ганца (не будем также забывать, что «verge» в переводе с английского — «край»). Вердж — на полшага впереди заплутавшего в сумрачном лесу, объяснившего все на свете обсессивно-компульсивным расстройством и детскими травмами Джека. И он ведет его туда, откуда нет возврата. Он усмехается культурным ремаркам Джека, его экскурсам в готическую архитектуру и творчество Уильяма Блейка. Знает, чем все кончится,— и, собственно, появляется как раз к финалу, когда мы уже успели поверить в безнаказанность убийцы-артиста и забыли расхожую истину о несовместимости гения и злодейства.

В прокате с 6 декабря

Каннская публика, которой по большому счету и посвящен новый фильм Ларса фон Триера, встретила его растерянностью: сотня зрителей покинула зал, оставшиеся устроили съемочной группе десятиминутную овацию. Чтобы как следует подготовиться к этому непростому выяснению отношений режиссера со зрителями и с самим собой, Weekend изучил, что фон Триер говорил о том, что нам предстоит увидеть, услышать и понять, задолго до того, как в дело пошел молоток (точнее — автомобильный домкрат)

Дом, который построил Солварм | Русское географическое общество

В 1970-х шведскому архитектору Бенгту Варну пришла в голову сумасшедшая идея: построить теплицу на крыше здания, чтобы создать внутри комфортный климат. Его идея стала основой для будущих «природных домов», которые были бы самодостаточны и воспроизводили не отходы, а еду. В Швеции такие дома называют Naturhus («природный дом»). Суть идеи в том, чтобы окружить привычный нам дом стеклянным сооружением-теплицей, которое бы пропускало естественный свет, создавало бы внутри температуру выше нуля даже зимой и позволяло выращивать в пространстве «под куполом» растения.

В 2020 году стриминговый сервис Apple TV+ выпустил сериал об уникальных домах и их владельцах в разных странах мира. Андерс Солварм — житель Швеции. Еще в конце 1990-х он захотел построить большой дом для своей семьи и вдохновился проектом Бенгта Варна. Создав множество чертежей, продумав все до мельчайших деталей, Андерс за 10 лет смог построить автономный экодом, за которым, как считает его владелец, будущее.

Дом Солварм — автономная система, которую практически можно считать «zero waste». В сериале «Дом» Андерс говорит: «Вокруг природного дома у нас своя климатическая зона, оболочка. Между домом и стенами теплицы не так холодно, как на улице. Поэтому вегетационный период вдвое дольше. Это важнее всего. Долгое лето». Вокруг дома семья посадила разные растения. Благодаря средиземноморскому климату, который искусственно создается внутри теплицы, стало возможным выращивать виноград, огурцы, помидоры и даже небольшие арбузы.

Для того, чтобы постройка стала экодомом, недостаточно соорудить вокруг нее теплицу — нужна собственная система переработки отходов. Андерсу очень хотелось создать экодом, который бы генерировал и преобразовывал все ресурсы, которые тратятся семьей. Так, отапливается дом с помощью солнечных батарей, они же нагревают воду для душа и на кухне; зимой, когда энергии от них не хватает, семья топит камины (в доме есть два дымохода). Таким образом они не используют электричество. Также Андерс встроил автономную канализационную систему, которую можно считать сердцем экодома. Она циклична: сточные воды собираются и очищаются в подвале дома специальной системой. Затем очищенный раствор удобрения с помощью насоса подается для полива теплицы. Андерс говорит: «Мы очищаем сточные воды, и они перестают быть отходами. Это идеальный источник питательных веществ, нужных для удобрения автономной сельскохозяйственной системы». Он хочет создать такую систему внутри теплицы, которая имитировала бы природные процессы.

Семья признается, что экодом заставил их пересмотреть свое отношение к тому, чем они пользуются и что едят. Так, дочь Андерса Натали стала использовать только органическую косметику, ведь, когда она ее смывает, остатки попадают в сточные воды, а потом этими очищенными водами удобряются растения. Андерс следит за качеством очистки сточных вод и каждую неделю берет образцы воды и проводит анализы. Он говорит, что вода, фильтруемая его способом, в 10 раз чище, чем вода, которую поставляет муниципалитет.

Андерс — энергичный и идейный человек. Он хочет популяризовать «природные дома». Так, в Швеции есть монополия на очистку сточных вод. Долгое время государство принуждало его присоединить дом к муниципальной системе. Но Солварм убедил муниципалитет через суд, что его способ очистки эффективнее. 4 года потребовалось, чтобы суд признал, что система Андерса обработки сточных вод лучше или сравнима с муниципальной. Он считает, что это судебное решение сдвинуло с мертвой точки историю развития экодомов и стало поворотным моментом в истории «природных домов».

Сейчас Андерс продолжает создавать дома-теплицы (и не только жилые помещения, но и общественные пространства). Он проектирует жилые дома и даже целые эко-районы. У него в планах создавать детские сады, больницы и школы с такой системой. Он хочет строить больше таких домов, чтобы государство осознало их эффективность.

«Природные дома» действительно полезны для экологии. Они создают «биотоп», систему, внутри которой люди сами выращивают еду, обрабатывают сточные воды и используют их как источник питания для огорода и сада, они потребляют меньше электроэнергии, потому что благодаря теплице таким домам нужно меньше энергии для отопления и нагрева воды (а с этим помогают солнечные батареи или камины). Как утверждает Андерс Солварм, строительство такого дома не очень сложно и не особо дорого. Кто знает, возможно, в ближайшее время «природные дома» станут популярны не только в Швеции? 

Источники:

1. Сериал «Дом» (2020) 1 серия «Швеция»
2. Naturhusvillan
3. Naturhus (биотоп в классической теплице)
4. Andrea Bocco «Bengt Warne’s Naturhus: sustainable living in a Northern European climate» 

Дом, который построил Рязанов. Онлайн-экскурсия по киноконцертному залу «Эльдар»

В 2005 году Эльдар Рязанов задумался об открытии киноцентра музыкального и комедийного фильма, где его друзья — актеры, музыканты, режиссеры — общались бы со зрителями. Киноклуб, расположившийся в реконструированном здании кинотеатра «Казахстан», стал настоящей отдушиной для режиссера. Над обустройством «Эльдара», которому Рязанов посвятил последние 10 лет своей жизни, он работал с тем же вдохновением, что и над своими знаменитыми картинами. 

Специально ко дню рождения режиссера сотрудники «Эльдара» Елена Гурко и Алексей Кузнецов провели виртуальную экскурсию для читателей mos.ru.

Маленький европейский городок 

С 12 октября «Эльдар» носит новое название — теперь это не киноклуб-музей, а киноконцертный зал. Народный артист России Олег Митяев, назначенный в марте 2021 года его художественным руководителем, планирует сделать упор на концертную деятельность: впереди много встреч, творческих вечеров. Несмотря на то что слово «музей» исчезло из названия, от музейной деятельности «Эльдар» не отказывается. Здесь по-прежнему можно увидеть предметы, связанные со съемками фильмов, фотографии, части декораций. В планах — открыть большой музей и разместить там более 300 экспонатов из фондов «Эльдара», значительная часть которых ранее не экспонировалась.  

Весь интерьер «Эльдара» Рязанов придумал вместе со своим другом, художником-постановщиком Александром Борисовым, с которым работал над «Гаражом», «Служебным романом», «Иронией судьбы» и другими картинами. Режиссер называл Борисова своим камертоном и рассказывал, что именно ему пришла замечательная идея: Женя Лукашин и Надя Шевелева должны быть новоселами.

Вместе они решили, что фойе «Эльдара» будет переносить посетителей на площадь маленького европейского городка с фонтаном, колоннами, покрытыми старинными афишами, и припаркованным автомобилем. Последний здесь выполняет роль не только декорации, но и музейного экспоната: в 2003 году его засняли в фильме Рязанова «Ключ от спальни».

Какая площадь без памятника? Гостей в фойе встречают три скульптуры Зураба Церетели, изображающие режиссеров Леонида Гайдая, Георгия Данелию и самого Рязанова. Три легенды советского кино, они работали в одно время, не соревнуясь и сохраняя прекрасные человеческие отношения. С небольшого балкона вниз смотрят еще три фигуры-манекена: актеры Андрей Миронов и Юрий Никулин, снимавшиеся у Рязанова и Гайдая, и Чарли Чаплин, которого очень любил Эльдар Александрович.  

Кресло, которое стояло рядом с Деточкиным

Обходим автомобиль — и вот мы уже в комнате, посвященной фильму «Андерсен. Жизнь без любви» (2006). В мини-музее есть реквизит, который удалось сохранить после съемок: костюмы, сделанные лауреатом Государственной премии Российской Федерации художником Натальей Ивановой, а также элементы декораций, макеты, реквизит, над которыми работала художница Людмила Кусакова. Работа Ивановой и Кусаковой была отмечена премией «Ника». «Андерсен» стал последним художественным фильмом Рязанова, хотя режиссер задумал картину о своем любимом датском сказочнике еще в 1963 году.

Снять Данию в Москве. Что осталось за кадром последнего фильма Эльдара Рязанова

О фильме «Жестокий романс» (1984) напоминает одноименный ресторан. Прообразом его интерьера стала «Ласточка» — корабль богача Сергея Паратова, на борту которого разворачиваются самые драматические события лежащей в основе сценария пьесы Александра Островского «Бесприданница». Рязанов не стремился в точности повторить интерьеры парохода из фильма — важнее было передать атмосферу речной прогулки.

Ресторан «Жестокий романс», как и кафе «Берегись автомобиля», расположенное в нижнем фойе, временно закрыты для посетителей из-за пандемии коронавируса. Ни выпить чаю, ни перекусить там пока нельзя, однако эти помещения интересны и сами по себе. 

Все стулья в кафе именные — на спинках указаны фамилии практически всех режиссеров и актеров, с которыми работал Рязанов. Между лестницей и барной стойкой прямо на потолке подвешен перевернутый автомобиль, напоминающий о названии фильма каждому, кто окажется под ним. Это не легендарный «Москвич», который угоняет Юрий Деточкин, — тот хранится в киностудии «Мосфильм». Но один из предметов, которые снимались в «Берегись автомобиля», здесь есть — это кресло из самодеятельного театра. Помните, как герои Иннокентия Смоктуновского и Олега Ефремова под руководством режиссера (Евгений Евстигнеев) «замахиваются на Вильяма нашего Шекспира» — играют в «Гамлете»? Кресло, которое сегодня стоит в кафе, изображает в этой сцене королевский трон. Рядом можно увидеть афишу с надписью «В главной роли Юрий Деточкин», приглашающую в фильме на премьеру.

Подарки друзей 

Большое помещение кафе занимают четыре мини-музея, посвященные творчеству самого Рязанова и его коллег. Одна из стен отведена под мини-музей народной артистки России режиссера Аллы Суриковой. Большинство представленных здесь фотографий со съемок ее фильмов Алла Ильинична передала в «Эльдар» сама, будучи близкой подругой Рязанова. 

Еще один мини-музей посвящен Георгию Данелии. Здесь бережно хранят подарок фотографа Юрия Роста, который дружил с ним, — небольшой макет пепелаца, фантастического летательного аппарата из фильма «Кин-дза-дза!». Его использовали в комбинированных съемках.

Главный экспонат мини-музея, посвященного Леониду Гайдаю, — коллаж, собранный из кадров его комедий. Кстати, внимательный поклонник советского кино легко найдет экспонат, имеющий отношение к творчеству Гайдая, в музее фильма «Андерсен». Это один из 12 стульев из одноименной комедии режиссера. Его Рязанову подарила жена Леонида Иовича Нина Гребешкова.

В мини-музее творчества самого Эльдара Александровича можно увидеть «Портрет молодого человека с кружевным воротником» Рембрандта, точнее его копию, созданную специально для фильма «Старики-разбойники», — оригинал картины хранится в Государственном Эрмитаже. Оглянувшись, мы увидим привет из еще одного фильма мастера — макет поезда, снятый в «Небесах обетованных». Здесь хранятся хлопушки с названиями и датами выхода всех фильмов Рязанова. 

Друзья в жизни «Эльдара» — особенная тема. На втором этаже есть коридор, посвященный концертам и творческим вечерам, которые здесь проходили. Стены увешаны афишами с автографами выступавших — это особая гордость и добрая традиция. Сам Рязанов очень любил капустники, куда он приглашал своих любимых актеров, музыкантов, певцов. Сегодня по мере возможности их тоже стараются устраивать.

Николай Цискаридзе, Алиса Фрейндлих, Сергей Соловьев, Анастасия Вертинская, Евгений Миронов, Александр Филиппенко, Евгений Евтушенко, Белла Ахмадуллина, Василий Лановой и многие другие — всех, кто когда-либо выходил на эту сцену, не перечислить. Рассматривать афиши и читать оставленные ими добрые слова и пожелания можно очень долго.

Комната мастера

Этот оклеенный афишами коридор ведет к бывшему кабинету Рязанова. Сейчас его занимает нынешний художественный руководитель — народный артист России Олег Митяев. Один из друзей основателя, Митяев часто выступал здесь при его жизни и сейчас держит высокую планку, заданную Эльдаром Рязановым. Даже в кабинете все осталось, как было при прежнем владельце: те же стол и кресло, портреты друзей на стенах, награды, которые получал режиссер.

Есть здесь и афиши самых важных фильмов — от «Весенних голосов», первой художественной картины в карьере режиссера, до главной новогодней комедии «Ирония судьбы, или С легким паром!». Сразу привлекает внимание оформленная в красно-желтых тонах афиша с иероглифами — она приглашала на показ музыкальной комедии «Карнавальная ночь» жителей одного из китайских городов. Китайские зрители, кстати, от этой озорной комедии пришли в восторг и были готовы носить на руках режиссера и приехавших с ним исполнителей главных ролей Людмилу Гурченко и Игоря Ильинского. Фильм произвел фурор и на родине, став лидером советского проката 1956 года.

Над своим креслом Эльдар Александрович повесил афишу «Человека ниоткуда» (1961). Один из любимых фильмов режиссера, он был запрещен к показу, успев побыть в прокате всего один или два дня. Картину называли ненаучной фантастикой, которой не должно быть места на советском экране. Запрет сняли только в 1988-м.

Кроме того, тут есть афиши таких картин, как «Вокзал для двоих», «Берегись автомобиля», «Привет, дуралеи!» и другие. Многие из них существуют в единственном экземпляре, и посмотреть на них можно только здесь.

Дом, который построил Тил | Библиотека СЕРАНН

Американцев во всем мире считают сумасшедшими. Они обычно признают, что такое утверждение в основном справедливо, и как на источник заразы указывают на Калифорнию. Калцфорнийцы упорно заявляют, что их плохая репутация ведет начало исключительно от поведения обитателей округа Лос-Анджелес. А те, если на них наседают, соглашаются с обвинением, но спешат пояснить: все дело в Голливуде. Мы тут ни при чем. Мы его не строили. Голливуд просто вырос на чистом месте.

Голливудцы не обижаются. Напротив, такая слава им по душе. Если вам интересно, они повезут вас в Лорел-каньон, где расселились все их буйнопомешанные.

Каньонисты — мужчины в трусах и коричневоногие женщины, все время занятые постройкой и перестройкой своих сногсшибательных, но неоконченных особняков, — не без презрения смотрят на туповатых граждан, сидящих в обыкновенных квартирах, и лелеют в душе тайную мысль, что они — и только они! — знают, как надо жить.

Улица Лукаут Маунтейн — название ущелья, которое ответвляется от Лорел-каньона.

Эти выдумки могут поразить или позабавить туриста, но местные жители, разгуливающие с непокрытой головой под знаменитым полуденным солнцем Калифорнии, принимают подобные странности как нечто вполне естественное. Квинтус Тил находил усилия своих коллег в области архитектуры робкими, неумелыми и худосочными.

— Что такое дом? — спросил Тил своего друга Гомера Бейли.

— Гм!.. В широком смысле, — осторожно начал Бейли, — я всегда смотрел на дом как на устройство, защищающее от дождя.

— Вздор! Ты, я вижу, не умнее других.

— Я не говорил, что мое определение исчерпывающее.

— Исчерпывающее! Оно даже не дает правильного направления. Если принять эту точку зрения, мы с таким же успехом могли бы сидеть на корточках в пещере. Но я тебя не виню, — великодушно продолжал Тил. — Ты не хуже фанфаронов, подвизающихся у нас в архитектуре. Даже модернисты — что они сделали? Сменили стиль свадебного торта на стиль бензозаправочной станции, убрали позолоту и наляпали хрома, а в душе остались такими же консерваторами, как, скажем, наши судьи. Нейтра, Шиндлер? Чего эти болваны добились? А Фрэнк Ллойд Райт? Достиг он чего-то такого, что было бы недоступно мне?

— Заказов, — лаконично ответил друг.

— А? Что ты сказал? — Тил на минуту потерял нить своей мысли, но быстро оправился. — Заказов! Верно. А почему? Потому, что я не смотрю на дом как на усовершенствованную пещеру. Я вижу в нем машину для житья, нечто находящееся в постоянном движении, живое и динамичное, меняющееся в зависимости от настроения жильцов, а не статичный гигантский гроб. Почему мы должны быть скованы застывшими представлениями предков? Любой дурак, понюхавший начертательной геометрии, может спроектировать обыкновенный дом. Разве статистическая геометрия Евклида — единственная геометрия? Разве можем мы полностью игнорировать теорию Пикаро-Вессио? А как насчет модульных систем? Я не говорю уж о плодотворных идеях стереохимии. Есть или нет в архитектуре место для трансформации, для гомоморфологии, для действенных конструкций?

— Провалиться мне, если я знаю, — ответил Бейли. — Я в этом понимаю не больше, чем в четвертом измерении.

— Что ж? Разве мы должны ограничивать свое творчество… Послушай! — Он осекся и уставился в пространство. — Гомер, мне кажется, ты высказал здравую мысль. В конце концов почему не попробовать? Подумай о бесконечных возможностях сочленений и взаимосвязи в четырех измерениях. Какой дом, какой дом!..

Он стоял не шевелясь, и его бесцветные глаза навыкате задумчиво моргали. Бейли протянул руку и потряс его за локоть.

— Проснись! Что ты там плетешь про четвертое измерение? Четвертое измерение — это время. И в него нельзя забивать гвозди.

Тил стряхнул с себя руку Бейли.

— Верно, верно! Четвертое измерение — время. Но я думаю о четвертом пространственном измерении, таком же, как длина, ширина и высота! Для экономии материалов и удобства расположения комнат нельзя придумать ничего лучше. Не говоря уже об экономии площади участка. Ты можешь поставить восьмикомнатный дом на участке, теперь занимаемом домом в одну комнату. Как тессеракт…

— Что это еще за тессеракт?

— Ты что, не учился в школе? Тессеракт — это гиперкуб, прямоугольное тело, имеющее четыре измерения, подобно тому как куб имеет три, а квадрат — два. Сейчас я тебе покажу.

Они сидели в квартире Тила. Он бросился на кухню, возвратился с коробкой зубочисток и высыпал их на стол, небрежно отодвинув в сторону рюмки и почти пустую бутылку джина.

— Мне нужен пластилин. У меня было тут немного на прошлой неделе. — Он извлек комок жирной глины из ящика до предела заставленного письменного стола, который красовался в углу столовой. — Ну, вот!

— Что ты собираешься делать?

— Сейчас покажу. — Тил проворно отщипнул несколько кусочков пластилина и скатал их в шарики величиной с горошину. Затем он воткнул зубочистки в четыре шарика и слепил их в квадрат. — Вот видишь: это квадрат.

— Несомненно.

— Изготовим второй такой же квадрат, затем пустим в дело еще четыре зубочистки, и у нас будет куб.

Зубочистки образовали теперь скелет куба, углы которого были скреплены комочками пластилина.

— Теперь мы сделаем еще один куб, точно такой же, как первый. Оба они составят две стороны тессеракта.

Бейли принялся помогать, скатывая шарики для второго куба. Но его отвлекло приятное ощущение податливой глины в руках, и он начал что-то лепить из нее.

— Посмотри, — сказал он и высоко поднял крошечную фигурку. — Цыганочка Роза Ли.

— Она больше похожа на Гаргантюа. Роза может привлечь тебя к ответственности. Ну, теперь смотри внимательнее. Ты разъединяешь три зубочистки там, где они образуют угол; и, вставив между ними угол другого куба, снова слепляешь их пластилином. Затем ты берешь еще восемь зубочисток, соединяешь дно первого куба с дном второго куба наискось, а верхушку первого куба с верхушкой второго точно таким же образом. Он проделал это очень быстро, пока давал пояснения.

— Что же это собой представляет? — опасливо спросил Бейли.

— Это тессеракт. Его восемь кубов образуют стороны гиперкуба в четырех измерениях.

— А по-моему, это больше похоже на кошачью колыбельку — знаешь игру с веревочкой, надетой на пальцы? Кстати, у тебя только два куба. Где же еще шесть?

— Дополни остальные воображением. Рассмотри верх первого куба в его соотношении с верхом второго. Это будет куб номер три. Затем — два нижних квадрата, далее — передние грани каждого куба, их задние грани, правые и левые — восемь кубов.

Он указал пальцем на каждый из них.

— Ага, вижу! Но это вовсе не кубы. Это, как их, черт… призмы: они не прямоугольные, у них стенки скошены.

— Ты просто их так видишь: в перспективе. Если ты рисуешь на бумаге куб, разве его боковые стороны не выходят косыми? Это перспектива. Если ты смотришь на четырехмерную фигуру из трехмерного пространства, конечно, она кажется тебе перекошенной. Но, как бы то ни было, все равно это кубы.

— Может, для тебя, дружище, но для меня они все перекошены.

Тил пропустил его возражение мимо ушей.

— Теперь считай, что это каркас восьмикомнатного дома. Нижний этаж занят одним большим помещением. Оно будет отведено для хозяйственных нужд и гаража. Во втором этаже с ним соединены гостиная, столовая, ванная, спальни и так далее. А наверху, с окнами на все четыре стороны, твой кабинет. Ну, как тебе нравится?

— Мне кажется, что ванная у тебя подвешена к потолку гостиной. Вообще эти комнаты перепутаны, как щупальца осьминога.

— Только в перспективе, только в перспективе! Подожди, я сделаю это по-иному, чтобы тебе было понятнее.

На этот раз Тил соорудил из зубочисток один куб, затем второй — из половинок зубочисток и расположил его точно в центре первого, соединив углы малого куба с углами большого опять-таки посредством коротких кусочков зубочисток.

— Вот слушай! Большой куб — это нижний этаж, малый куб внутри — твой кабинет в верхнем этаже. Примыкающие к ним шесть кубов — жилые комнаты. Понятно?

Бейли долго присматривался к новой фигуре, потом покачал головой.

— Я по-прежнему вижу только два куба: большой и маленький внутри его. А остальные шесть штук в этот раз похожи уже не на призмы, а на пирамиды. Но это вовсе не кубы.

— Конечно, конечно, ты же видишь их в иной перспективе! Неужели тебе не ясно?

— Что ж, может быть. Но вот та комната, что внутри, вся окружена этими… как их… А ты как будто говорил, что у нее окна на все четыре стороны.

— Так оно и есть: это только кажется, будто она окружена. Тессерактовый дом тем и замечателен, что каждая комната ничем не заслонена, хотя каждая стена служит для двух комнат, а восьмикомнатный дом требует фундамента лишь для одной комнаты. Это революция в строительстве.

— Мягко сказано! Ты, милый мой, спятил. Такого дома тебе не построить. Комната, что внутри, там и останется.

Тил поглядел на друга, едва сдерживаясь.

— Из-за таких субъектов, как ты, архитектура не может выйти из пеленок. Сколько квадратных сторон, у куба?

— Шесть.

— Сколько из них внутри?

— Да ни одной. Все они снаружи.

— Отлично! Теперь слушай: у тессеракта восемь кубических сторон, и все они снаружи. Следи, пожалуйста, за мной. Я разверну этот тессеракт, как ты мог бы развернуть кубическую картонную коробку, и он станет плоским. Тогда ты сможешь увидеть сразу все восемь кубов.

Работая с большой быстротой, он изготовил четыре куба и нагромоздил их один на другой в виде малоустойчивой башни. Затем слепил еще четыре куба и соединил их с внешними плоскостями второго снизу куба. Постройка немного закачалась, так как комочки глины слабо скрепляли ее, но устояла. Восемь кубов образовали перевернутый крест, точнее — двойной крест, так как четыре куба выступали в четырех направлениях.

— Теперь ты видишь? В основании — комната первого этажа, следующие шесть кубов — жилые комнаты, и на самом верху — твой кабинет.

Эту фигуру Бейли рассматривал более снисходительно.

— Это я по крайней мере понимаю. Ты говоришь, это тоже тессеракт?

— Это тессеракт, развернутый в три измерения. Чтобы снова свернуть его, воткни верхний куб в нижний, сложи вот эти боковые кубы так, чтобы они сошлись с верхним, и готово дело! Складывать их ты, конечно, должен через четвертое измерение. Не деформируй ни одного куба и не складывай их один в другой.

Бейли продолжал изучать шаткий каркас.

— Послушай, — сказал он наконец, — почему бы тебе не отказаться от складывания этого курятника через четвертое измерение — все равно тебе этого не сделать! — и не построить взамен дом такого виде?

— Что ты болтаешь? Чего мне не сделать? Это простая математическая задача…

— Легче, легче, братец! Пусть я невежда в математике, но я знаю, что строители твоих планов не одобрят. Никакого четвертого измерения нет. Забудь о нем! Так распланированный дом может иметь свои преимущества.

Остановленный на всем скаку Тил стал разглядывать модель.

— Гм… Может быть, ты в чем-то и прав! Мы могли бы получить столько же комнат и сэкономить столько же на площади участка. Кроме того, мы могли бы ориентировать средний крестообразный этаж на северо-восток, юго-восток и так далее. Тогда все комнаты получат свою долю солнечного света. Вертикальная ось очень удобна для прокладки системы центрального отопления. Пусть столовая у нас выходит на северо-восток, а кухня — на юго-восток. Во всех комнатах будут большие панорамные окна. Прекрасно, Гомер, я берусь! Где ты хочешь строиться?

— Минутку, минутку! Я не говорил, что строить для меня будешь ты…

— Конечно, я! А кто же еще? Твоя жена хочет новый дом. Этим все сказано.

— Но миссис Бейли хочет дом в английском стиле восемнадцатого века.

— Взбредет же такое в голову! Женщины никогда не знают, чего хотят.

— Миссис Бейли знает.

— Какой-то допотопный архитектуришка внушил ей эту глупость.

Она ездит в машине последнего выпуска, ведь так? Одевается по последней моде. Зачем же ей жить в доме восемнадцатого века? Мой дом будет даже не последнего, а завтрашнего выпуска — это дом будущего. О нем заговорит весь город.

— Ладно. Я потолкую с женой.

— Ничего подобного! Мы устроим ей сюрприз… Налей-ка еще стаканчик!

— Во всяком случае сейчас рано еще приступать к делу. Мы с женой завтра уезжаем в Бейкерсфилд. Наша фирма должна вводить в действие новые скважины.

— Вздор! Все складывается как нельзя лучше. Когда твоя жена вернется, ее будет ждать сюрприз. Выпиши мне сейчас же чек и больше ни о чем не заботься.

— Не следовало бы мне принимать решение, не посоветовавшись с женой. Ей это не понравится.

— Послушай, кто в вашей семье мужчина? Когда во второй бутылке осталось около половины, чек был подписан.

В Южной Калифорнии дела делаются быстро. Обыкновенные дома чаще всего строят за месяц. Под нетерпеливые понукания Тила тессерактовый дом что ни день головокружительно рос к небу, и его крестообразный второй этаж выпирал во все четыре стороны света. У Тила вначале были неприятности с инспекторами по поводу этих четырех выступающих комнат, но, пустив в дело прочные балки и гибкие банкноты, он убедил кого следовало в добротности сооружения. Наутро после возвращения супругов Бейли в город Тил, как было условлено, подъехал к их резиденции. Он сымпровизировал бравурную мелодию на своем двухголосом рожке. Голова Бейли высунулась из-за двери.

— Почему ты не звонишь?

— Слишком долгая канитель, — весело ответил Тил. — Я человек действия. Миссис Бейли готова?.. А, вот и миссис Бейли! С приездом, с приездом! Прошу в машину! У нас сюрприз для вас!

— Ты знаешь Тила, моя дорогая! — неуверенно вставил Бейли.

Миссис Бейли фыркнула.

— Слишком хорошо знаю! Поедем в нашей машине, Гомер.

— Пожалуйста, дорогая.

— Отличная мысль, — согласился Тил.

— Ваша машина более мощная. Мы доедем скорее. Править буду я: я знаю дорогу. — Он взял у Бейли ключ, взобрался на сиденье водителя и запустил двигатель, прежде чем миссис Бейли успела мобилизовать свои силы. — Не беспокойтесь, править я умею! — заверил он миссис Бейли, поворачиваясь к ней и одновременно включая первую скорость.

Свернув на бульвар Заката, он продолжал:

— Энергия и власть над нею, динамический процесс — это ведь как раз моя стихия. У меня еще ни разу не было серьезной аварии.

— Первая будет и последней, — ядовито заметила миссис Бейли. — Прошу вас, смотрите вперед и следите за уличным движением.

Он попытался объяснить ей, что безопасность езды зависит не от зрения, а от интуитивной интеграции путей, скоростей и вероятностей, но Бейли остановил его:

— Где же дом, Квинтус?

— Дом? — подозрительно переспросила миссис Бейли. — О каком доме идет речь, Гомер? Ты что-то затеял, не сказав мне?

Тут Тил выступил в роли тонкого дипломата.

— Это действительно дом, миссис Бейли, и какой дом! Сюрприз вам от преданного мужа. Да. Сами увидите!

— Увижу, — мрачно подтвердила миссис Бейли. — В каком он стиле?

— Этот дом утверждает новый стиль. Он новее телевидения, новее завтрашнего дня. Его надо видеть, чтобы оценить. Кстати, — быстро продолжал Тил, предупреждая возражения, — вы почувствовали этой ночью толчки?

— Толчки? Какие толчки? Гомер, разве было землетрясение?

— Очень слабое, — тараторил Тил, — около двух часов ночи. Если бы я спал, то ничего бы не заметил.

Миссис Бейли содрогнулась.

— Ах, эта злосчастная Калифорния! Ты слышишь, Гомер? Мы могли погибнуть в кроватях и даже не заметить этого. Зачем я поддалась твоим уговорам и уехала из Айовы?

— Что ты, дорогая! — уныло запротестовал супруг. — Ведь это ты хотела переехать в Калифорнию. Тебе не нравилось в Де-Мойне.

— Пожалуйста, не спорь! — решительно заявила миссис Бейли.

— Ты мужчина, ты должен предвидеть такие вещи. Подумать только — землетрясение!

— Как раз этого, миссис Бейли, вам не надо бояться в новом доме, — вмешался Тил. — Сейсмически он абсолютно устойчив. Каждая его часть находится в точном динамическом равновесии с любой из остальных.

— Надеюсь! А где ж этот дом?

— Сразу за поворотом. Вот уже виден плакат. Он показал на дорожный знак в виде большущей стрелы, какими любят пользоваться спекулянты земельными участками.

Буквы, слишком крупные и яркие даже для Южной Калифорнии, складывались в слова:

Колоссально — Изумительно — Революция в зодчестве.

Посмотрите, как будут жить ваши внуки!

Архитектор К. ТИЛ

— Конечно, это будет убрано, как только вы вступите во владение, — поспешно сказал Тил, заметив гримасу на лице миссис Бейли.

Он обогнул угол и под визг тормозов остановил машину перед Домом Будущего.

— Ну, вот!

Тил впился взором в супругов, ожидая, какова будет их реакция. Бейли недоверчиво таращил глаза, миссис Бейли смотрела с явным неодобрением. Перед ними был обыкновенный кубический массив с дверями и окнами, но без каких- либо иных архитектурных деталей, если не считать украшением множество непонятных математических знаков.

— Слушай, — медленно произнес Бейли, — что ты тут нагородил?

Архитектор перевел взгляд на дом. Исчезла сумасшедшая башня с выступающими комнатами второго этажа. Ни следа не осталось от семи комнат над нижним этажом. Не осталось ничего, кроме единственной комнаты, опирающейся на фундамент.

— Мама родная! — завопил Тил. — Меня ограбили!

Он бросился к дому и обежал его кругом. Но это не помогло. И спереди и сзади у сооружения был тот же вид. Семь комнат исчезли, словно их и не было. Бейли подошел и взял Тила за рукав.

— Объясни! О каком ограблении ты говоришь? С чего это тебе пришло в голову построить этот ящик? Ведь мы договорились совсем о другом!

— Но я тут ни при чем! Я построил в точности то что мы с тобой наметили: восьмикомнатный дом в виде развернутого тессеракта. Это саботаж! Происки завистников! Другие архитекторы города не хотели, чтобы я довел дело до конца. Они знали, что после этого вылетят в трубу.

— Когда ты был здесь в последний раз?

— Вчера во второй половине дня.

— И все было в порядке?

— Да. Садовники заканчивали работу.

Бейли огляделся. Кругом — безукоризненный, вылизанный ландшафт.

— Я не представляю себе, как стены и прочие части семи комнат можно было разобрать и увезти отсюда за одну ночь, не разрушив сада.

Тил тоже огляделся.

— Да, непохоже. Ничего не понимаю!

К ним подошла миссис Бейли.

— Ну что? Долго я буду сама себя занимать? Раз мы здесь, давайте все осмотрим. Но предупреждаю тебя, Гомер, мне этот дом не нравится.

— Что же, осмотрим, — согласился Тил.

Он достал из кармана ключ и отпер входную дверь.

— Может быть, мы обнаружим какие-нибудь улики.

Вестибюль оказался в полном порядке, скользящие перегородки, отделявшие его от гаража, были отодвинуты, что давало возможность обозреть все помещение.

— Здесь, кажется, все благополучно, — заметил Бейли.

— Давайте поднимемся на крышу и попробуем сообразить, что произошло. Где лестница? Ее тоже украли?

— Нет, нет! — отверг это предположение Тил. — Смотрите.

Он нажал кнопку под выключателем. В потолке откинулась панель, и вниз бесшумно спустилась легкая, изящная лестница; Ее несущие части были из матового серебристого дюралюминия, ступеньки — из прозрачных пластиков. Тил вертелся, как мальчишка, успешно показавший карточный фокус. Миссис Бейли заметно оттаяла. Лестница была очень красивая.

— Неплохо! — одобрил Бейли. — А все-таки эта лестница как будто никуда не ведет. — Ах, ты об этом… — Тил проследил за его взглядом. — Когда вы поднимаетесь на верхние ступеньки, откидывается еще одна панель. Открытые лестничные колодцы — анахронизм. Пойдем!

Как он и предсказал, во время их подъема крышка лестницы открылась, они вошли, но не на крышу единственной уцелевшей комнаты, как они ожидали, нет, они теперь стояли в центральной из пяти комнат, составляющих второй этаж задуманного Тилом дома, — в холле. Впервые за все время у Тила не нашлось что сказать. Бейли тоже молчал и только жевал сигару. Все было в полном порядке. Перед ними сквозь открытую дверь и полупрозрачную перегородку виднелась кухня, мечта повара, доведенное до совершенства произведение инженерного искусства. Монель-металл, большой кухонный стол, скрытое освещение, целесообразная расстановка всевозможных приспособлений.

Налево гостей ожидала немного чопорная, но уютная и приветливая столовая. Мебель была расставлена, как по шнурку. Тил, даже не повернув головы, уже знал, что гостиная и бар тоже заявят о своем вполне материальном, хотя и невозможном существовании.

— Да, нужно признать, что это чудесно, — одобрила миссис Бейли. — Для кухни я прямо не нахожу слов. А ведь по наружному виду дома я ни за что не догадалась бы, что наверху окажется столько места. Конечно, придется внести кое-какие изменения. Например, вот этот секретер. Что если мы переставим его сюда, а диванчик туда…

— Помолчи, Матильда, — бесцеремонно прервал ее Бейли. — Как ты это объяснишь, Тил?

— Ну, знаешь, Гомер! Как можно… — не унималась миссис Бейли.

— Я сказал — помолчи! Ну, Тил?

Архитектор переминался с ноги на ногу.

— Боюсь что-либо сказать. Давайте поднимемся выше.

— Как? — А вот так.

Он нажал еще одну кнопку. Копия, только в более темных тонах, того волшебного мостика, что помог им подняться из партера, открыла доступ к следующему этажу.

Они взошли и по этой лестнице — миссис Бейли замыкала шествие, без устали что-то доказывая, — и оказались в главной спальне, предназначенной для хозяев дома.

Здесь шторы были опущены, как и внизу, но мягкое освещение включилось автоматически. Тил снова нажал кнопку, управлявшую движением еще одной выдвижной лестницы, и они быстро поднялись в кабинет, помещавшийся в верхнем этаже.

— Послушай, Тил, — предложил Бейли, когда немного пришел в себя, — нельзя ли нам подняться на крышу над этой комнатой? Оттуда мы могли бы полюбоваться окрестностями.

— Конечно. Там устроена площадка для обзора.

Они поднялись по четвертой лестнице, но, когда находившаяся вверху крышка повернулась, чтобы пустить их наверх, они очутились не на крыше, а в комнате нижнего этажа, через которую вначале вошли в дом. Лицо мистера Бейли приняло серый оттенок.

— Силы небесные! — воскликнул он. — Здесь колдуют духи. Прочь отсюда!

Схватив в охапку жену, он распахнул входную дверь и нырнул в нее. Тил был слишком погружен в свои мысли, чтобы обратить внимание на их уход. Все это должно было иметь какое-то объяснение, и Тил заранее не верил в него. Но тут ему пришлось отвлечься от своих размышлений, так как где-то наверху раздались хриплые крики. Он спустил лестницу и взбежал наверх. В холле он обнаружил Бейли, склонившегося над миссис Бейли, которая упала в обморок. Тил не растерялся, подошел к встроенному шкафчику с напитками в баре, налил небольшую рюмку коньяку и подал ее Бейли.

— Дай ей выпить. Она сразу придет в себя.

Бейли выпил коньяк.

— Я налил для миссис Бейли.

— Не придирайся, — огрызнулся Бейли.

— Дай ей другую рюмку.

Тил из осторожности сначала выпил сам и лишь после этого вернулся с порцией, отмеренной для жены его клиента. Она как раз в эту минуту открыла глаза.

— Выпейте, миссис Бейли, — успокаивающе сказал он. — Вы почувствуете себя лучше.

— Я никогда не пью спиртного, — запротестовала она и разом осушила рюмку.

— Теперь скажите мне, что случилось, — попросил Тил. — Я думал, что вы с мужем ушли.

— Мы и ушли: вышли из двери и очутились в передней, на втором этаже.

— Что за вздор! Гм… подождите минутку!

Тил вышел в бар. Он увидел, что большое окно в конце комнаты открыто, и осторожно выглянул из него. Глазам его открылся не калифорнийский ландшафт, а комната нижнего этажа — или точнее ее повторение. Тил ничего не сказал, а возвратился к лестнице и заглянул вниз, в пролет. Вестибюль все еще был на месте. Итак, он умудрился быть одновременно в двух разных местах, на двух разных уровнях. Тил вернулся в холл, сел напротив Бейли в глубокое низкое кресло и, подтянув вверх костлявые колени, пытливо посмотрел на приятеля.

— Гомер, — сказал он, — ты знаешь, что произошло?

— Нет, не знаю. Но, если я не узнаю в самое короткое время, тебе несдобровать!

— Гомер, это подтверждает мою теорию: дом — настоящий тессеракт.

— О чем он болтает, Гомер?

— Подожди, Матильда!.. Но ведь это смешно, Тил. Ты придумал какое-то озорство и до смерти напугал миссис Бейли. Я тоже разнервничался и хочу одного — выбраться отсюда, чтобы не видеть больше твоих проваливающихся крышек и других глупостей.

— Говори за себя, Гомер, — вмешалась миссис Бейли. — Я нисколько не испугалась. Просто на минуту в глазах потемнело. Теперь уже все прошло. Это — сердце. В моей семье у всех сложение деликатное и нервы чувствительные. Так что же с этим тессе… или как там его? Объясните, мистер Тил. Ну же!

Несмотря на то что супруги непрестанно перебивали его, он кое-как изложил теорию, которой следовал, когда строил дом.

— Я думаю, дело вот в чем, миссис Бейли, — продолжал он. — Дом, совершенно устойчивый в трех измерениях, оказался неустойчивым в четвертом. Я построил дом в виде развернутого тессеракта. Но случилось что-то — толчок или боковое давление, — и он сложился в свою нормальную форму, да, сложился. — Внезапно Тил щелкнул пальцами. — Понял! Землетрясение!

— Земле-трясе-ние?

— Да, да! Тот слабый толчок, который был ночью. С точки зрения четвертого измерения этот дом можно уподобить плоскости, поставленной на ребро. Маленький толчок, и он падает, складываясь по своим естественным сочленениям в устойчивую трехмерную фигуру.

— Помнится, ты хвастал, как надежен этот дом.

— Он и надежен — в трех измерениях.

— Я не считаю надежным дом, который рушится от самого слабого подземного толчка.

— Но погляди же вокруг! — возмутился Тил. — Ничто не сдвинулось с места, все стекло цело. Вращение через четвертое измерение не может повредить трехмерной фигуре, как ты не можешь стряхнуть буквы с печатной страницы. Если бы ты прошлую ночь спал здесь, ты бы не проснулся.

— Вот этого я и боюсь. Кстати, предусмотрел ли твой великий гений, как нам выбраться из этой дурацкой ловушки?

— А? Да, да! Ты и миссис Бейли хотели выйти и очутились здесь? Но я уверен, что это несерьезно. Раз мы вошли, значит, сможем и выйти. Я попробую…

Архитектор вскочил и побежал вниз, даже не договорив. Он распахнул входную дверь, шагнул в нее, и вот он уже смотрит на своих спутников с другого конца холла.

— Тут и вправду какое-то небольшое осложнение, — признал он. — Чисто технический вопрос. Между прочим, мы всегда можем выйти через стеклянные двери.

Он отдернул в сторону длинные гардины, скрывавшие стеклянные двери в стене бара. И замер на месте.

— Гм! — произнес он. — Интересно! Оч-чень интересно!

— В чем дело? — поинтересовался Бейли, подходя к нему.

— А вот… Дверь открывалась прямо в столовую, а вовсе не наружу.

Бейли попятился в дальний угол, где бар и столовая примыкали к холлу перпендикулярно друг другу.

— Но этого же не может быть, — прошептал он. — От этой двери до столовой шагов пятнадцать.

— Не в тессеракте, — поправил его Тил. — Смотри!

Он открыл стеклянную дверь и шагнул в нее, глядя через плечо и продолжая что-то говорить. С точки зрения супругов Бейли, он просто ушел. Но это только с точки зрения супругов Бейли. У самого Тила захватило дух, когда он прямо-таки врос в розовый куст под окнами. Осторожно выбравшись из него, он решил, что впредь при разбивке сада будет избегать растений с шипами. Он стоял снаружи. Рядом с ним высился тяжеловесный массив дома. Очевидно, Тил упал с крыши. Тил забежал за угол, распахнул входную дверь и бросился по лестнице наверх.

— Гомер! — кричал он. — Миссис Бейли! Я нашел выход.

Увидев его, Бейли скорее рассердился, чем обрадовался.

— Что с тобой случилось?

— Я выпал. Я был снаружи дома. Вы можете проделать это так же легко: просто пройдите в эту стеклянную дверь. Но там растет розовый куст — остерегайтесь его. Может быть, придется построить еще одну лестницу.

— А как ты потом попал в дом?

— Через входную дверь.

— Тогда мы через нее и выйдем. Идем, дорогая!

Бейли решительно напялил шляпу и спустился по лестнице, ведя под руку жену. Тил встретил их… в баре.

— Я мог бы предсказать, что у вас так ничего не получится! — объявил он. — А сделать надо вот что: насколько я понимаю, в четырехмерной фигуре трехмерный человек имеет на выбор две возможности, как только он пересечет какую-либо линию раздела, например стену или порог. Обычно он поворачивает под прямым углом через четвертое измерение, но сам при своей трехмерной сущности этого не чувствует. Вот, посмотрите! — он шагнул в ту дверь, через которую немного раньше выпал.

Шагнул и очутился в столовой, где продолжал свои объяснения:

— Я следил за тем, куда я иду, и попал, куда хотел. — Он перешел обратно в холл. — В прошлый раз я не следил, двигался в трехмерном пространстве и выпал из дома. Очевидно, это вопрос подсознательной ориентации.

— Когда я выхожу за утренней газетой, я не хочу зависеть от подсознательной ориентации, — заметил Бейли.

— Тебе и не придется. Это станет автоматической привычкой. Теперь, как выйти из дома? Я попрошу вас, миссис Бейли, стать спиной к стеклянной двери. Если вы теперь прыгнете назад, я вполне уверен, что вы очутитесь в саду.

Лицо миссис Бейли красноречиво отразило ее мнение о Тиле и его предложении.

— Гомер Бейли, — пронзительным голосом позвала она, — ты, кажется, собираешься стоять здесь и слушать, как мне предлагают…

— Что вы, миссис Бейли, — попытался успокоить ее Тил, — мы можем обвязать вас веревкой и спустить самым…

— Выкинь это из головы, Тил, — оборвал его Бейли. — Надо найти другой способ. Ни миссис Бейли, ни я не можем прыгать.

Тил растерялся. Возникла недолгая пауза. Бейли прервал ее:

— Тил, ты слышишь?

— Что слышу?

— Чьи-то голоса. Не думаешь ли ты, что в доме есть еще кто-то и что он морочит нам головы?

— Едва ли: единственный ключ у меня.

— Но это так, — подтвердила миссис Бейли. — Я слышу голоса с тех пор, как мы пришли сюда. Гомер, я больше не выдержу, сделай что-нибудь!

— Спокойнее, спокойнее, миссис Бейли! — пытался уговорить ее Тил. — Не волнуйтесь. В доме никого не может быть, но я все осмотрю, чтобы у вас не оставалось сомнений. Гомер, побудь здесь с миссис Бейли и последи за комнатами этого этажа.

Он вышел из бара в вестибюль, а оттуда в кухню и спальню. Это прямым путем привело его обратно в бар. Другими словами, идя все время прямо, он возвратился к месту, откуда начал обход.

— Никого нет, — доложил он. — По пути я открывал все окна и двери, кроме этой.

Он подошел к стеклянной двери, расположенной напротив той, через которую недавно выпал, и отдернул гардины. Он увидел четыре пустые комнаты, но в пятой спиной к нему стоял человек. Тил распахнул дверь и кинулся в нее, вопя:

— Ага, попался! Стой, ворюга!

Неизвестный, без сомнения, услыхал его. Он мгновенно обратился в бегство. Приведя в дружное взаимодействие свои длиннющие конечности, Тил гнался за ним через гостиную, кухню, столовую, бар, из комнаты в комнату, но, несмотря на отчаянные усилия, ему все не удавалось сократить расстояние между собой и незнакомцем. Затем преследуемый проскочил через стеклянную дверь, уронив головной убор. Добежав до этого места, Тил нагнулся и поднял шляпу, радуясь случаю остановиться и перевести дух. Он опять находился в баре.

— Негодяй, кажется, удрал, — признался Тил. — Во всяком случае, у меня его шляпа. Может быть, по ней мы и опознаем этого человека.

Бейли взял шляпу, взглянул на нее, потом фыркнул и нахлобучил ее на голову Тила. Она подошла, как по мерке. Тил был ошеломлен. Он снял шляпу и осмотрел ее. На кожаной ленте внутри он увидел инициалы: «К. Т.» Это была его собственная шляпа. По лицу Тила видно было, что он начинает что-то понимать. Он вернулся к стеклянной двери и стал смотреть в глубь анфилады комнат, по которым преследовал таинственного незнакомца. И тут к удивлению своих спутников начал размахивать руками подобно семафору.

— Что ты делаешь? — спросил Бейли. — Ступай сюда, и увидишь. Супруги подошли к нему и, посмотрев в ту сторону, куда он указывал, увидели сквозь четыре комнаты спины трех фигур: двух мужских и одной женской. Более высокая и худощавая довольно глупо размахивала руками. Миссис Бейли вскрикнула и опять упала в обморок.

Несколько минут спустя, когда она пришла в себя и немного успокоилась, Бейли и Тил подвели итоги.

— Тил, — сказал Бейли, — ругать тебя — значит зря тратить время. Взаимные обвинения бесполезны, и я уверен, что ты сам не ожидал ничего подобного. Но я думаю, ты понимаешь, в каком серьезном положении мы оказались. Как нам отсюда выбраться? Похоже, мы будем здесь торчать, пока не умрем с голоду. Каждая комната ведет в другую.

— Ну, не так все плохо. Ты знаешь, что я уже один раз выбрался.

— Да, но повторить этого несмотря на все попытки ты не можешь!

— Ну, мы еще не испробовали всех комнат. У нас в запасе кабинет.

— Ах да, кабинет! Мы, помнится, прошли через него, но задерживаться в нем не стали. Ты хочешь сказать, что, может быть, удастся выйти через его окна?

— Не создавай себе иллюзий. Если рассуждать математически, кабинет должен выходить в четыре боковые комнаты этого этажа. Впрочем, мы еще не поднимали штор. Давайте взглянем, что за этим окном.

— Беды от этого не будет. Дорогая, мне кажется, тебе лучше остаться здесь и отдохнуть.

— Остаться одной в этом ужасном ящике? Ни за что!

Не успев договорить, миссис Бейли вскочила с кушетки, на которой восстанавливала силы.

Поднялись в верхний этаж.

— Это внутренняя комната, не так ли, Тил? — спросил Бейли, когда они прошли через хозяйскую спальню и начали взбираться в кабинет.

— Я припоминаю, что на твоем чертеже он имел вид маленького куба в центре большого и был со всех сторон окружен другими помещениями.

— Совершенно верно, — согласился Тил.

— Что ж, посмотрим. По-моему, окно тут выходит в кухню.

Дернув за шнур, он поднял жалюзи. Предсказание не оправдалось. Всеми овладело сильнейшее головокружение, и они попадали на пол, беспомощно цепляясь за ковер, чтобы их не унесло в Неведомое.

— Закрой, закрой! — простонал Бейли.

Преодолев первобытный атавистический страх, Тил, шатаясь, снова подошел к окну, и ему удалось опустить жалюзи. Окно смотрело вниз, а не вперед, вниз с ужасающей высоты. Миссис Бейли опять упала в обморок. Тил отправился за коньяком, а Бейли пока тер супруге запястья. Когда она очнулась, Тил осторожно подошел к окну и поднял жалюзи на одну планочку. Упершись коленями в стену, он стал вглядываться в то, что открылось его глазам. Потом обернулся к Бейли.

— Иди посмотри, Гомер. Узнаешь?

— Не ходи туда, Гомер Бейли!

— Не бойся, Матильда, я буду осторожен.

Он присоединился к архитектору и выглянул.

— Ну, видишь? Это, безусловно, небоскреб Крайслера! А там Ист-ривер и Бруклин. — Они смотрели прямо вниз с вершины необычайно высокого здания. На тысячу футов под ними расстилался игрушечный, но очень оживленный город.

— Насколько я могу сообразить, мы смотрим вниз с Эмпайр-Стейт-билдинг, с точки, находящейся над его башней, — продолжал Тил.

— Что это? Мираж?

— Не думаю. Картина слишком совершенна. Мне кажется, пространство здесь сложено пополам через четвертое измерение, и мы смотрим вдоль складки.

— Ты хочешь сказать, что мы этого на самом деле не видим?

— Нет, безусловно, видим. Не знаю, что было бы, если бы мы вылезли из этого окна. Что до меня, то мне пробовать неохота. Но какой вид! Ах, друзья мои, какой вид! Попробуем другие окна.

К следующему окну они приблизились более осторожно. И не напрасно: им представилась картина еще более удивительная, еще более потрясающая разум, чем вид с опасной высоты небоскреба. Перед ними был обыкновенный морской вид, открытый океан и синее небо, но только океан был там, где полагалось быть небу, а небо — на месте океана. На этот раз они уже несколько подготовились к неожиданностям, но при виде волн, катящихся у них над головами, их начала одолевать морская болезнь. Мужчины поспешили опустить жалюзи, прежде чем зрелище успело лишить равновесия и без того взволнованную миссис Бейли. Тил покосился на третье окно.

— Попробуем, что ли, Гомер?

— Гм… Да… Гм!.. Если мы не попробуем, у нас останется неприятный осадок. Но ты полегче!..

Тил поднял жалюзи на несколько дюймов. Он не увидел ничего, поднял еще немного — по-прежнему ничего. Он медленно поднял жалюзи до отказа. Супруги Бейли и Тил видели перед собой… ничто. Ничто, отсутствие чего бы то ни было. Какого цвета ничто? Не дурите! Какой оно формы? Форма — атрибут чего-то. Это ничто не имело ни глубины, ни формы. Оно не было даже черным. Просто — ничто. Бейли жевал сигару.

— Тил, что ты об этом думаешь?

Безмятежность Тила была поколеблена.

— Не знаю, Гомер, право, не знаю… Но считаю, что это окно надо заделать. — Он минутку поглядел на опущенное жалюзи. — Я думаю… Может быть, мы смотрели в такое место, где вовсе нет пространства. Мы заглянули за четырехмерный угол, и там не оказалось ничего. — Он потер глаза. — У меня разболелась голова.

Они помедлили, прежде чем приступить к четвертому окну.

Подобно невскрытому письму, оно могло и не содержать дурных вестей. Сомнение оставляло надежду. Наконец неизвестность стала невыносимой, и Бейли, несмотря на протесты жены, сам потянул за шнур. То, что они увидели, было не так страшно.

Ландшафт уходил от них вдаль, с подъемом в правую сторону. В общем местность лежала на таком уровне, что кабинет казался комнатой первого этажа. И все же картина была неприветливая. Знойное солнце хлестало лучами землю с лимонно-желтого неба. Выгоревшая до бурого цвета равнина казалась бесплодной и неспособной поддерживать жизнь. Но жизнь здесь все же была. Странные увечные деревья тянули к небу узловатые искривленные ветви. Маленькие пучки колючих листьев окаймляли эту уродливую поросль.

— Божественный день! — прошептал Бейли.

— Но где это?

Тил покачал головой; весь вид его выражал крайнее смущение.

— Это выше моего понимания.

— На Земле нет ничего похожего. Скорей всего, это другая планета. Может быть, Марс.

— Бог его знает. Но может быть и хуже, Гомер! Я хочу сказать — хуже, чем другая планета!

— А? Что это значит?

— Все это может оказаться целиком вне нашего пространства. Я даже не уверен, наше ли это солнце. Что-то оно слишком яркое.

Миссис Бейли робко подошла к ним и теперь была во власти диковинного зрелища.

— Гомер, — тихо сказала она, — какие отвратительные деревья. Они пугают меня.

Он похлопал ее по руке. Тил возился с оконным затвором.

— Что ты делаешь? — строго спросил Бейли.

— Собираюсь высунуть голову из окна. Я хочу оглядеться, и, может быть, я что- нибудь пойму тогда.

— Ну… что ж! — нехотя согласился Бейли.

— Но будь осторожен.

— Хорошо. — Тил чуть приоткрыл окно и потянул носом. — По крайней мере воздух как воздух.

Он распахнул окно, но больше ничего не успел сделать, так как внимание его было отвлечено странным явлением: все здание начало сотрясаться от мелкой дрожи, у людей такая дрожь обычно служит первым предвестником тошноты. Через две-три секунды она прекратилась.

— Землетрясение! — воскликнули все разом.

Миссис Бейли повисла на шее мужа. Тил проглотил слюну. Он быстро оправился от испуга.

— Ничего худого не случится, миссис Бейли! Дом совершенно надежен. После толчка, который был ночью, можно, знаете ли, ожидать усадочных колебаний.

Не успел он придать лицу беспечное выражение, как толчок повторился. Но теперь это была не слабая дрожь, а настоящая морская качка. В каждом калифорнийце, будь он местный житель или приезжий, глубоко сидит автоматический рефлекс: стоит начаться землетрясению, как он мгновенно бросается из закрытого помещения на воздух.

Самые примерные бойскауты, повинуясь этому рефлексу, отпихивают в сторону престарелых бабушек. Однако Тил и Бейли упали на спину миссис Бейли. Очевидно, она первая выскочила из окна. Впрочем, это еще не доказывает рыцарского благородства ее спутников. Скорее следует предположить, что она находилась в позе, особенно удобной для прыжка. Они перевели дух, немного опомнились и очистили глаза от песка. И прежде всего они испытали радость, почувствовав под ногами плотный песок пустыни. Потом Бейли заметил нечто, заставившее их вскочить на ноги и предупредившее словесный поток, который уже готов был хлынуть из уст миссис Бейли.

— Где же дом?

Дом исчез. Не было ни малейшего признака его существования. Здесь царило полное запустение. Именно этот вид открылся им из последнего окна. Тут не было ничего, кроме увечных, искривленных деревьев, желтого неба и солнца над головой, сверкавшего невыносимым блеском. Бейли медленно огляделся, потом повернулся к архитектору.

— Ну, Тил?

В его голосе были зловещие нотки. Тил безнадежно пожал плечами.

— Ничего не знаю. Не знаю даже, на Земле ли мы.

— Так или иначе, мы не можем оставаться здесь. Это верная смерть. В каком направлении нам лучше идти?

— Думаю, направление роли не играет, можно пойти в любую сторону. Будем ориентироваться по солнцу.

Они двинулись В путь и прошли не так уж много, когда миссис Бейли потребовала передышки. Остановились.

— Ну, что ты об этом думаешь? — театральным шепотом спросил у Бейли Тил.

— Ничего!.. Котелок не варит. Скажи, ты ничего не слышишь? Тил прислушался.

— Может быть… если это не плод воображения.

— Похоже на автомобиль. Слушай, в самом деле автомобиль!

Пройдя не больше ста шагов, они очутились на шоссе. Когда автомобиль приблизился, оказалось что это старенький тарахтящий грузовичок. Им управлял какой-то фермер. Они подняли руки, и машина скрежеща остановилась.

— У нас авария. Не выручите?

— Конечно. Залезайте!

— Куда вы едете?

— В Лос-Анджелес!

— В Лос-Анджелес? А где мы сейчас?

— Вы забрались в самую глубь Национального заповедника Джошуа-Три.

Обратный путь был уныл, как отступление французов из Москвы. Мистер и миссис Бейли сидели впереди, рядом с водителем, а Тил в кузове грузовичка подлетал на всех ухабах и старался как-нибудь защитить голову от солнца. Бейли попросил приветливого фермера дать крюк и подъехать к тессерактовому дому. Не то, чтобы он или его жена жаждали вновь увидеть это жилище, но надо же было им забрать свою машину. Наконец фермер свернул к тому месту, откуда начались их похождения. Но дома там больше не было. Не было даже комнаты нижнего этажа. Она исчезла. Супруги Бейли, заинтересованные помимо собственной воли, побродили вокруг фундамента вместе с Тилом.

— Ну, а это ты понимаешь, Тил? — спросил Бейли.

— Несомненно, от последнего толчка дом провалился в другой сектор пространства. Теперь я вижу — надо было скрепить его анкерными связями с фундаментом.

— Тебе следовало еще многое сделать!

— В общем я не вижу оснований для того, чтобы падать духом. Дом застрахован, а мы узнали поразительные вещи. Открываются широкие возможности, дружище, широкие возможности. Знаешь, мне сейчас пришла в голову поистине замечательная, поистине революционная идея дома, который…

Тил вовремя пригнул голову. Он всегда был человеком действия.

Мнение | Дом, построенный для следующей пандемии

Двойной холодильник

Концептуальный дом Covid отразил идею о том, что американским семьям среднего класса необходимо запасаться едой и припасами. В доме есть два полноразмерных современных холодильника, один на кухне и один рядом с кухней, в прачечной. Вторые холодильники не редкость в американских домах, но они не считаются потребительским товаром среднего класса. Они были либо связаны с рабочим классом и бедными сельскими общинами для оптовых закупок и заморозки, либо с моделями потребления предметов роскоши высокого класса людей, у которых было несколько холодильников для развлечений и ведения домашнего хозяйства, а также хранения продуктов для домработниц и няни.

Концептуальный дом относится к чистому среднему классу, о чем свидетельствует уровень доходов респондентов. Согласно исследованию, идея иметь два полноразмерных холодильника — это приспособление для родителей, которые говорят, что им нужно больше места в холодильнике, чтобы, среди прочего, они могли хранить продукты питания. В таком районе, как Северная Каролина, где строится концептуальный дом Covid, складирование товаров в двух холодильниках кажется излишним — пока не учтешь, где происходит строительство этого нового дома.Как и многие спланированные сообщества, этот перестраивает пригородную зону, где инфраструктура не поспевает за притоком новых жителей.

Место, описанное разработчиками как «рядом (но не слишком близко)» с крупными городами, такими как Чапел-Хилл, Роли и Дарем, было важным для исследования. Людям в этих пригородных сообществах приходится преодолевать мили до ближайшего продуктового магазина, что больше похоже на то, как сельские жители должны идти в «город», чтобы купить товары, чем на жизнь в городе или пригороде.Если вы собираетесь потратить 30 минут на то, чтобы доехать до продуктового магазина, возможно, вы делаете запасы не только из-за Covid, но и из-за транспортных расходов, а также времени и усилий, необходимых для того, чтобы добраться до продуктовых магазинов в связи с жилищным строительством. превосходят возможности розничной торговли удовлетворять потребительский спрос.

Квест-комната

В концептуальном доме Covid есть потайная комната наверху в главной спальне, которая, очевидно, была задумана как «комната для мам», где матери могут прятаться от своих супругов и детей.В нем есть книжный шкаф, фальшивая дверь книжного шкафа, отверстие — опять же, доступное только через главную спальню. Его украшают напольные подушки, напоминающие о культовом калифорнийском шике. Это похоже на то пространство, где от человека ожидается воспевание и достижение вибраций, которые приблизят его к конечному источнику энергии. Или что угодно.

Эта комната является самым спорным элементом дизайна среди тех, с кем я разделял концепцию дома. Женщины с маленькими детьми, в частности, как одна женщина, с которой я посетил дом, сказали некоторую версию: «Мне абсолютно не помешала бы такая комната, потому что Covid показал мне, что такая близость с моей семьей вредна для моего здоровья». психическое здоровье и мое благополучие.И я не могу сбежать из дома. Так что мне нужно убежать в дом». Но некоторые мужчины и женщины были потрясены концепцией комнаты, назвав ее сводничеством. Как сказала мне одна женщина, уход от своих детей не может решить проблему того, насколько несправедливым и неустойчивым является современное материнство. Он не может сбалансировать непропорциональное разделение труда. Она назвала это сродни строительству пенной ванны для решения социальной структурной проблемы гендерного труда и ожиданий.

«Калгон, забери меня…» Помните те рекламные ролики 1970-х и 80-х? Как я недавно сказал аудитории, ванна с пеной не исправит того, что с вами не так.Потому что большая часть нашего выгорания и скуки связана не с усталостью. Речь идет об отсутствии поддержки. Уход за детьми, транзит, уход за престарелыми и здравоохранение сделают больше для нашего коллективного благополучия, чем пенная ванна. Во многом так же, как секретная не очень секретная комната в доме среднего класса, предназначенная для того, чтобы женщина была постоянно доступна и постоянно управляла лиминальным пространством между своими многочисленными социальными ролями, из «центра управления» ее чрезмерно растянутой дом среднего класса в мастерски спланированном загородном поселке, который требует от нее 20-30 минут езды на машине для получения всех необходимых услуг — никоим образом не может считаться заботой о себе.

Концептуальный дом Covid демонстрирует как буйное качество американского потребления — то, что мы можем купить выход из всего, — так и его пределы в качестве решения. Разработка задач, которые могут показаться простыми в опросе, может звучать действительно круто и может предоставить вам некоторые действительно интересные функции. Послушай, я думал, что прачечная впечатляет, и я никогда не думал, что меня впечатлит прачечная. Но проблемы, которые создает Covid, не могут быть решены на уровне домохозяйства.Это структурные, коллективные проблемы: политические и культурные, экономические и духовные. Концептуальный дом для нашей постковидной реальности, вероятно, должен больше походить на плотное, доступное и доступное жилье, чтобы женщины могли оторваться от центра управления своим домом и вместо этого просто насладиться простой чашкой кофе на кухне.

Концептуальный дом Covid площадью 2600 квадратных футов был построен за 60 дней, и его цена еще не указана, но ожидается, что он будет выставлен на продажу в какой-то момент в следующем году. В нем четыре спальни и три с половиной ванных комнаты. Вы можете посмотреть фотографии и совершить виртуальный тур, не выходя из собственного дома.

Тресси Макмиллан Коттом (@tressiemcphd) — адъюнкт-профессор Университета Северной Каролины в Школе информационных и библиотечных наук Чапел-Хилл, автор книги «Толстый: и другие эссе» и стипендиат Макартура 2020 года.

Раскрытие информации о потенциальной опасности свинца в сфере недвижимости

• Знайте свои права перед покупкой или арендой:
• Знайте свои обязанности перед продажей или сдачей в аренду:

Покупатели и арендаторы жилья: ознакомьтесь со своими правами перед покупкой или арендой

Многие дома и кондоминиумы, построенные до 1978 года, окрашены краской на основе свинца.Отслоившаяся или разрушающаяся краска, а также на трущихся друг о друга поверхностях, таких как окна и двери, образует свинцовую пыль, которая может представлять серьезную опасность для здоровья пассажиров и посетителей. Покупатели жилья и арендаторы имеют важное право знать, присутствует ли свинец, до подписания контрактов или договоров аренды.

Покупатели жилья

Согласно федеральному законодательству, прежде чем принять на себя обязательство по контракту на покупку целевого жилья, включая большинство зданий, построенных до 1978 года, покупатели должны получить от продавца жилья следующее: опасности на основе красок Защитите свою семью от свинца в доме (PDF).

Приложение к контракту или формулировка, включенная в контракт, которая включает «Заявление о предупреждении для потенциальных клиентов» и подтверждает, что продавец выполнил все требования к уведомлению.

Арендаторы

Федеральный закон требует, чтобы перед подписанием договора аренды целевого жилья, включая большинство зданий, построенных до 1978 года, арендаторы должны получить от своего домовладельца следующее: опасность краски, Защитите свою семью от свинца в доме (PDF).

Если вас что-то беспокоит, попросите арендодателя провести проверку на наличие свинца у сертифицированного инспектора, прежде чем подписывать договор аренды.

Арендодатели и продавцы жилья: узнайте свои обязанности перед продажей или сдачей в аренду

Управляющие недвижимостью и арендодатели

Как владельцы, арендодатели, агенты и управляющие сдаваемым в аренду имуществом, вы играете важную роль в защите здоровья ваших арендаторов и их дети. Здания, построенные до 1978 года, чаще всего имеют краску на основе свинца.Федеральный закон требует, чтобы вы предоставили определенную важную информацию о краске на основе свинца и/или опасностях, связанных с краской на основе свинца до того, как потенциальный арендатор возьмет на себя обязательство по аренде у вас.

Арендодатели должны предоставить потенциальным арендаторам целевого жилья, включая большинство зданий, построенных до 1978 года:

• Утвержденную EPA информационную брошюру по выявлению и контролю опасностей, связанных с краской на основе свинца,  Защитите свою семью от свинца в вашем доме (PDF).
• Любая известная информация об опасности свинцовых красок или красок на основе свинца, относящихся к зданию.
  • Для многоквартирных зданий это требование включает записи и отчеты, касающиеся мест общего пользования и других помещений, если такая информация была получена в результате оценки всего здания.
• Приложение к договору аренды, раскрывающее информацию о потенциальных клиентах, или текст, включенный в договор аренды, который включает «Заявление о предупреждении для потенциальных клиентов» и подтверждает, что вы выполнили все требования к уведомлению.

Агенты по недвижимости и продавцы жилья

Как агенты по недвижимости и продавцы жилья, вы играете важную роль в охране здоровья семей, покупающих и переезжающих в ваш дом. Здания, построенные до 1978 года, чаще всего имеют краску на основе свинца. Федеральный закон требует, чтобы вы предоставили определенную важную информацию о краске на основе свинца и/или опасностях, связанных с краской на основе свинца, прежде чем потенциальный покупатель будет обязан по контракту купить ваш дом.

Агенты по недвижимости должны:

• Информировать продавца о его или ее обязательствах в соответствии с Правилом уведомления и раскрытия информации о недвижимости. Кроме того, агент несет ответственность вместе с продавцом или арендодателем, если продавец или арендодатель не соблюдает требования; если отказ не связан с конкретной краской на основе свинца или информацией об опасности краски на основе свинца, которую продавец или арендодатель не раскрыл агенту.Прочитайте правила, которые включают эти требования.
• В рамках процесса заключения контракта предоставьте одобренную EPA информационную брошюру по выявлению и контролю опасностей, связанных с краской на основе свинца, Защитите свою семью от свинца в вашем доме (PDF). Приложите к договору или вставьте формулировку в договор, «Заявление о предупреждении для потенциальных клиентов» и подтверждение того, что вы выполнили все требования к уведомлению.
• Предоставьте 10-дневный период для проведения проверки краски или оценки риска для краски на основе свинца или опасностей краски на основе свинца.Стороны могут договориться в письменной форме об увеличении или сокращении срока проверки. Покупатели жилья могут отказаться от этой возможности проверки.

Этот 121-летний дом, построенный бывшим мэром Манисти, представляет собой отель типа «постель и завтрак» на год.

ONEKAMA — Бывают моменты в жизни, когда кажется, что все кусочки головоломки встают на свои места, чтобы превратить мечту в реальность.

Тридцать шесть лет назад семья Миллер начала посещать район Онекама из своего тогдашнего дома в северной Индиане.Они часто проходили мимо дома Кэнфилда на улице Портедж-Пойнт-драйв, и обсуждение сосредоточивалось вокруг мечты о том, чтобы владеть этим историческим участком собственности.

Кайл Миллер сказал, что он и его родители Нэнси и Стефан часто заводили разговор об этом каждый раз, когда проходили мимо во время отпуска в этом районе. Они также обсуждали мечту о том, чтобы когда-нибудь купить дом и открыть отель типа «постель и завтрак».

Несколько месяцев назад, когда появилась возможность приобрести его, они ухватились за него, и с начала августа Дом Кэнфилдов открыт для гостей.

«Я никогда не был внутри до того момента, как мы впервые собирались его купить», — сказал Кайл. «Дом, который мы арендовали каждое лето, когда приезжали в Онекаму, находился на Портедж-Пойнт-драйв, поэтому мы проезжали мимо него каждый день, когда были здесь, и влюбились в него».

Было легко понять, почему дом привлек их внимание; он был построен из самых лучших материалов в 1900 году в качестве летней резиденции Чарльзом Кэнфилдом, сыном известного лесоруба Манисти, Джона Кэнфилда.

Чарльз Кэнфилд был мэром Манисти, когда он построил дом и наполнил его декором, который до сих пор привлекает внимание людей.

Миллер сказал, что это часть того, что привлекло его внимание в доме.

«Я всегда интересовался архитектурой, и это был такой классный старый дом», — сказал он. «Это такой уникальный дом, и мы просто влюбились в него. Я впервые увидела интерьер с риелтором, и мне это тоже понравилось.»

Миллер, восемь лет назад переехавший в Траверс-Сити из-за своего строительного бизнеса, сказал, что недавно несколько вещей сошлись на своих местах, что позволило им приобрести дом в Кэнфилде.

«Кто-то сделал мне предложение на мой дом в Траверс-Сити как бы ни с того ни с сего, так как я не собирался его продавать, но все как бы встало на свои места», — сказал он.

Он сказал, что у него с родителями есть дом в Траверс-Сити, и они собирались переехать в дом престарелых в своем родном городе, когда дом Кэнфилда был выставлен на продажу.Пол и Джейн Мюллер управляли им как отелем типа «постель и завтрак».

«Я решил, что это будет хорошо, потому что я всегда хотел остановиться в отеле типа «постель и завтрак», поскольку мы какое-то время делали это в меньших масштабах в Индиане, — сказал Миллер. — Я поговорил с родителями и сказал, что буду хотел бы сделать это, но мне нужна помощь, чтобы запустить его в течение года или двух, пока я не смогу свернуть свое дело и построить бизнес».

Его родители согласились помогать с приготовлением пищи и уборкой до тех пор, пока он не сможет заниматься этим на полную ставку.Они поселились в квартире владельцев в The Canfield House, которую предыдущие владельцы использовали в доме.

«Я просмотрел его, вероятно, в середине мая, и мне потребовалось около двух недель, чтобы все обдумать, и мы завершили его в первой половине июля, и все сошлось», — сказал он.

Миллер сказал, что дом по-прежнему несет в себе исторические аспекты во многих областях. Во время реконструкции несколько лет назад было уделено много внимания сохранению этого исторического декора.

«Главный этаж в значительной степени оригинален, так как все полы, стены, деревянные изделия и окна все оригинальные», — сказал он. «(В) наверху полы и окна оригинальные, и то, что не было восстановлено, почти так же, как это было, когда оно было построено, за исключением того, что мы добавили ванные комнаты в каждую комнату».

Он сказал, что атмосферности добавляет то, что у посетителей есть 200-футовый фасад с видом на озеро Портедж. Наряду с этим тот факт, что дом выходит на юг, а это означает, что есть вид на восход и закат солнца.

«Это действительно классное место, и у этого дома богатая история», — сказал Миллер.

Дом был открыт для посетителей в августе и сентябре, и количество посетителей превзошло прогнозы владельцев.

«Заказы на октябрь также идут хорошо, так что мы на правильном пути», — сказал Миллер. «Гости были замечательными, и было здорово встретиться со всеми и познакомиться с ними. У нас остановилась пара джентльменов из Южной Африки, пара из Мэриленда и кто-то из Сиэтла, так что они были у нас из многих мест.

Планируется, что The Canfield House останется открытым до конца года, за исключением того, что он будет закрыт на две или три недели в ноябре из-за некоторых ремонтных работ в некоторых ванных комнатах.

«Мы планируем оставаться открытыми весь год, за исключением двух-трех недель в году», — сказал он.

Что касается мероприятий, он сказал, что лето само о себе позаботится, но в межсезонье они планируют в ближайшие месяцы проводить такие мероприятия, как цветные туры, дегустации вин и загадочные убийства.В планах также привлечь внимание общественности к некоторым из этих мероприятий, чтобы распространить информацию об их бизнесе.

«Мы хотим включить ограниченное участие сообщества, например, в раскрытии тайны убийства», — сказал он. «Мы с нетерпением ждем возможности стать частью сообщества в будущем».

Дополнительную информацию можно найти на сайте canfieldhousebnb.com.

СВЯЗАННЫЙ:

Ранние годы Чарльза Дж. Кэнфилда

Белль Най, бывшая миссисКэнфилд

100 ЛЕТ НАЗАД: Известный летний курорт Portage Point выставлен на продажу. Цена $130,000

Гостиница Portage Point Inn Онекамы имеет богатую историю

Друзья Фарра представляют Джейн, Пола Мюллера

Убийство Конг Туо-Кван | Марракеш: дом, построенный на песке — Hitman Game Guide

Конг Туо-Кванг — одна из целей в эпизоде ​​«Дом, построенный на песке». Большинство способов его убийства связаны с VIP-зоной, где он находится. Методы были перечислены ниже.

Ядовитая трубка для кальяна

Ядовитая трубка

В этом варианте вам предстоит отравить Кванга. Курительная трубка находится в одной из комнат VIP-зоны (M10,7) . Вы можете войти туда после того, как Kong Tuo-Kwang уйдет, даже если вы не носите никакой маскировки. Лучше всего отравить Кванга смертельным ядом. Так как его невозможно найти на карте, вам придется взять его с собой в миссию.

Если Конг подойдет к туалету, вы сможете его утопить

Другой способ — использовать крысиный яд. На карте есть несколько бутылок (M10,10)(M10,12)(M10,14) . В этом случае после того, как вы введете яд, идите в туалеты (M10,10) и спрячьтесь, чтобы дождаться Кванга, которого начнет тошнить. Утопить его в этот момент.

Примечание. Не забудьте войти в туалет до того, как это сделает Кван, потому что один из телохранителей начнет охранять вход.

Убейте Конг Туо-Кванга, бросив лампу в бассейн

Контроль уровня воды прямо у счетчика

В этом случае вам придется немного подготовиться. Прежде всего, неплохо замаскироваться под официанта, и вы можете найти неиспользованный маскировка официанта в комнате для персонала (M10,5) . После того, как вы получили снаряжение, найдите бассейн в центральной части VIP-зоны (M10,8) . Загляните за прилавок и найдите контроль уровня воды.Поскольку вы замаскированы под официанта, ваше прикрытие не будет раскрыто, но вы должны следить за другим официантом.

Идите к туалетам (M10,10) и найдите трубу, на которую можно залезть. Таким образом, вы доберетесь до кривошипа, показанного на скриншоте выше (M10,11) .

Конг будет убит электрическим током

Подождите здесь, пока Конг Туо-Кван остановится у бассейна (вскоре после того, как он выйдет из комнаты с трубкой для кальяна). Взаимодействуйте с механизмом, чтобы выпустить лампу в воду, и Конг будет убит электрическим током (что будет показано в кат-сцене).

Примечание. Вместо рукоятки можно использовать и пистолет. В такой ситуации лучше стрелять из укрытия, т.е. из туалетов (наклонитесь достаточно, чтобы увидеть лампу).

Убейте Конга Туо-Квана взрывом газа

Позвольте телохранителю обыскать вас

В этом методе вы должны вызвать утечку газа с последующим взрывом, когда цель загорается масляной лампой. Также здесь начните с получения маски официанта (M10,5) . Оставайтесь на мгновение в комнате для персонала и выбросьте все запрещенные предметы из инвентаря (огнестрельное оружие, взрывчатые вещества и т. д.).). После этого доберитесь до западной комнаты (M10,9) , охраняемой двумя мужчинами. Пусть тебя обыскивают.

Кван умрет сразу после того, как зажжет лампу

После того, как вы войдете в личную комнату Квана, потушите масляную лампу. Подойдите к газовой трубе и откройте вентиль. Теперь вы можете покинуть область. Подождите, пока Конг Туо-Кванг доберется сюда. Он зажжет лампу, за которой последует взрыв. Вам лучше быть подальше, потому что взрыв потревожит всех охранников.

Закон о конституционной немощи шпионажа Преследования за утечку информации в прессу Хайди Китроссер, Дэвида Шульца :: SSRN

Аннотация

После 11 сентября наше правительство предприняло беспрецедентный всплеск расследований утечек и судебных преследований по Закону о шпионаже за раскрытие секретной информации американской прессе, наказывая разглашение массовой слежки за У.граждане США, вмешательство России в выборы в США, преследование ФБР мусульманских групп и другие вопросы, вызывающие законное общественное беспокойство. Эти судебные преследования предназначены для пресечения потока секретной информации для общественности, и они это делают. Доктрина свободы слова учит, что уголовное преследование тех, кто сливает в прессу информацию, представляющую общественный интерес, требует судебного пересмотра. Тем не менее суды обычно отмахиваются от проблем свободы слова в делах об утечке информации из Закона о шпионаже, по существу применяя широкое исключение в отношении национальной безопасности к Первой поправке, которое выражает глубокое уважение к суждениям исполнительной власти о потребностях национальной безопасности, игнорируя реалии раздутой системы классификации, которая часто скрывает бесхозяйственность, расточительство и неправомерные действия и практически не проводит оценку интересов Первой поправки к поправке.

В этой статье впервые представлен глубокий анализ шаткого прецедентного здания, на котором основано сегодняшнее использование Закона о шпионаже для преследования тех, кто просачивается в прессу. Он показывает, что в течение десятилетий после его принятия в 1917 году Закон о шпионаже использовался для преследования только классических актов шпионажа. Действительно, в 1917 году мысль о том, что Закон может быть использован в качестве оружия против утечек в СМИ, была практически немыслима, как и сама современная система классификации. Учитывая эти факторы, а также отсутствие хорошо развитой юриспруденции по Первой поправке на протяжении первой половины 20-го века, суды с готовностью отклонили возражения по Первой поправке к преследованию шпионажа в начале Закона о шпионаже.

Когда гораздо позже правительство начало использовать Закон для преследования утечек в прессу, суды прикрыли свои интуитивные представления об исключительности национальной безопасности одеждой этих неуместных ранних прецедентов. Поступая таким образом, суды обошли существенные конституционные проблемы, связанные с преследованием за утечку информации из СМИ. Этот подход воплощен в решении Четвертого судебного округа 1988 года по делу Соединенные Штаты против Морисона, первом — и до сих пор единственном — решении апелляционного суда, касающемся ограничений Первой поправки к судебному преследованию по Закону о шпионаже за утечку информации в прессу. Окружные суды обычно цитируют Морисона, повторяя его аргументацию и неуместный прецедент, на который он опирался.

Этот документ обнажает фундаментальную неспособность судов решить серьезные проблемы, связанные с Первой поправкой, вызванные такими судебными преследованиями по Закону о шпионаже, и настоятельную необходимость для них сделать это. В нем рассматривается законодательная, прокурорская и судебная история Закона о шпионаже, а также исследуются некоторые из ключевых факторов, которые способствовали его превращению в предпочтительный инструмент Министерства юстиции для обеспечения соблюдения широких деклараций исполнительной власти о секретности.Затем путем тщательного разбора каждого случая демонстрируется отсутствие какой-либо твердой прецедентной основы, устанавливающей, что Закон о шпионаже может конституционно использоваться для криминализации утечки информации в прессу, и, наконец, дается краткий обзор шагов, которые можно было бы предпринять для защиты важные проблемы Первой поправки, представленные в таких судебных преследованиях.

Ключевые слова: шпионский акт, Первая поправка, национальная безопасность, разоблачители, секретная информация, привилегия репортера

Дом, который построил Джек: английский детский стишок

1. Это дом, который построил Джек.
2. Это солод
   Который лежал в доме, который построил Джек.
3. Это крыса,
   Которая ела солод
   Которая лежала в доме, который построил Джек.
4. Это кот,
   Который убил крысу,
   Который ел солод
   Который лежал в доме, который построил Джек.
5. Это собака,
   Которая беспокоила кошку,
   Которая убила крысу,
   Которая ела солод
   Которая лежала в доме, который построил Джек.
6. Это корова с помятым рогом,
   Которая бросила собаку,
   Которая беспокоила кошку,
   Которая убила крысу,
   Которая съела солод
   Которая лежала в доме, который построил Джек.
7. Это девица в полном одиночестве,
   Которая доила корову смятым рогом,
   Которая бросила собаку,
   Которая беспокоила кошку,
   Которая убила крысу,
   Которая ела солод
   Которая лежала в Дом, который построил Джек.
8. Это тот человек, весь оборванный и оборванный,
   Который целовал девицу всю покинутую,
   Который доил корову смятым рогом,
   Который бросил собаку,
   Который беспокоил кошку,
   Который убил крыса,
   Которая ела солод
   Которая лежала в доме, который построил Джек.
9. Это жрец весь бритый и стриженый,
   Что женился на мужчине, оборванном и оборванном,
   Что целовал девицу покинутую,
   Который доил корову мятым рогом,
   Который бросил собаку,
   Который беспокоился кошка,
   Которая убила крысу,
   Которая съела солод
   Которая лежала в доме, который построил Джек.
10. Это петух, который прокукарекал по утрам,
    Который разбудил священника, бритого и стриженого,
    Который женился на мужчине, оборванном и оборванном,
    Который поцеловал девицу в полном одиночестве,
    Который доил корова со смятым рогом,
    Которая бросила собаку,
    Которая беспокоила кошку,
    Которая убила крысу,
    Которая съела солод
    Которая лежала в доме, который построил Джек.
11. Это крестьянин, сеющий кукурузу,
    Который удерживал петуха, который кукарекал по утрам,
    Который разбудил священника, бритого и стриженого,
    Который женился на мужчине, оборванном и оборванном,
    Который поцеловал девушку
    То, что доило корову мятым рогом,
    То, что бросило собаку,
    Это беспокоило кошку,
    Что убило крысу,
    Что съело солод
    Это лежало в доме, который построил Джек.

• Источник: Джеймс Орчард Холливелл [Холлиуэлл-Филлипс], Детские стишки Англии: собраны в основном из устной традиции , 4-е издание (Лондон: Джон Рассел Смит, 1846 г.), нет.398, стр. 175-78.
• Ссылки на дополнительные версии девятнадцатого века:
  1. Bentley’s Miscellany , vol. 13 (Лондон: Ричард Бентли, 1843 г.), с. 481. Это пародия на традиционную рифму. Впервые он был опубликован в Morning Chronicle , 22 сентября 1809 года.
  2. [Уильям Хоун], Политический дом, который построил Джек , иллюстрировано Джорджем Круикшенком (1819). Это пародия на традиционную рифму.
  3. «Новый дом, который построил Джек», The Examiner: воскресная газета о политике, внутренней экономике и театральном искусстве , за 1819 год (Лондон: Джон Хант, 1819), с.652. Это пародия на традиционную рифму.
  4. Сокровищница книг для удовольствия для молодежи (Лондон: Сэмпсон Лоу и сын, 1856 г.), нет. 5, стр. 1-16. Каждый рассказ в этом томе пронумерован отдельно.
  5. Лаура Валентайн, Игры для семейных праздников и детей (Лондон: Frederick Warne and Company, 1869), с. 66.
  6. Уильям Александр Клоустон, Популярные сказки и вымыслы: их миграции и преобразования , том. 1 (Эдинбург и Лондон: Уильям Блэквуд и сыновья, 1887 г.), стр.289-91.

Вернитесь к фольклорным текстам Д. Л. Эшлимана, библиотеке сказок, фольклора, сказки и мифология.

Отредактировано 1 мая 2009 г.

Дом Гропиуса | Историческая Новая Англия

Гропиус интригующе использовал традиционные новоанглийские строительные материалы и архитектурные элементы, например, вертикальные обшитые вагонкой стены вестибюля, которые не только функциональны, но и красивы. Гропиус использовал их вертикальную ориентацию, чтобы создать иллюзию высоты, а также практичную поверхность для подвешивания постоянно меняющейся коллекции произведений искусства; древесина — это поверхность, которую легко прибить гвоздями, залатать и покрасить.Вход является примером того, как Гропиус интерпретировал центральный вход в колониальном стиле с элементами Баухауза. Этот портик находится на диагонали, которая ведет посетителя к входной двери в соответствии с естественным подходом. Стена из стеклоблоков защищает от ветра и дождя, но позволяет свету проникать как в прихожую, так и во внутренний холл. Миссис Гропиус отметила, что ремонт был «сведен к минимуму, потому что дом был построен на удивление хорошо». Выдержав критику и недоумение по поводу необычного дизайна дома и материалов со стороны коллег с местного лесопилки, строитель Каспер Дженни из Конкорда был оправдан в глазах своих коллег после того, как дом пережил разрушительный ураган 1938 года с минимальным ущербом.

Многие светильники в Gropius House были получены из нетрадиционных коммерческих каталогов. Например, бра для прихожей заказывали по каталогам отелей. По бокам зеркал в ванной полухромированные лампочки перенаправляют свет в стороны и отражают свет обратно к зеркалам. Это создает приятный свет, одновременно устраняя необходимость в каком-либо дополнительном абажуре или накрытии. Вешалка для полотенец была установлена ​​на радиаторе горячей воды для подогрева полотенец, что в 1938 году было идеей, опередившей свое время.Gropius House имеет четыре ванные комнаты, две на первом этаже и две на втором этаже; все они подключены к одному основному стеку для повышения эффективности и экономии. Все четыре ванные комнаты располагались в менее заметном северо-западном углу дома, где солнечный свет и виды не имели значения.

Над белым обеденным столом Formica, спроектированным Марселем Брейером, находится потолочный светильник, который использовался в музеях для освещения произведения искусства. Он имеет специальную регулируемую апертуру, поэтому освещает только периметр стола.Этот драматический световой эффект был использован Гропиусами как часть их развлекательного репертуара из сверкающих блюд, цветочных композиций, отбрасываемых теней и лестного света.

Гропиус экспериментировал с нетрадиционными материалами, такими как калифорнийская акустическая штукатурка, используемая на стенах и потолках гостиной и столовой, а также в других частях дома. Очень пористое вещество, которое, к сожалению, со временем «поседело» от своего первоначального белого цвета, было нанесено с помощью пульверизатора поверх рейки.Его звукопоглощающие характеристики по-прежнему эффективно функционируют.

Почти вся мебель в доме была изготовлена ​​вручную в мастерских Баухауза в Дессау до того, как семья покинула Германию. Есть несколько заметных исключений, в том числе кресло-матка Saarinen и пуфы-бабочки Sori Yanagi в гостиной. Исэ купил двухместный диван TECTA в гостиной в 1975 году в Германии.

Среди гостей в доме и за обеденным столом Гропиусов были их друзья из Баухауза и коллеги-эмигранты, а также другие знаменитости двадцатого века.Александр Колдер, Жоан Миро, Игорь Стравинский, Генри Мур, Деметри Хадзи и Фрэнк Ллойд Райт — вот лишь несколько имен в гостевой книге Гропиуса.

Гропиус несколькими способами внедрил философию жизни в гармонии с природой. Большие стеклянные окна имеют двойное назначение: они визуально выводят наружу, но также обеспечивают пассивное проникновение солнечного света. Еще одна стратегия, которую он использовал, заключалась в том, чтобы позволить дождевой воде и талому снегу с плоской крыши стекать через центральную трубу в сухой колодец. Со временем миссисГропиус спроектировала свои сады так, чтобы они были маловодными, не требующими особого ухода и включали местные растения. У них не было кондиционера, но использовалась пассивная вентиляция.

Вальтер Гропиус считал, что отношение дома к его ландшафту имеет первостепенное значение, и он проектировал территорию дома так же тщательно, как и само строение. В 1938 году Гропиусы наслаждались потрясающими видами, потому что дом стоял один на вершине холма, не окруженный деревьями и лесами. Покрытый травой цоколь, на котором стоит дом, определяется каменными стенами.Эта «цивилизованная зона» вокруг дома включала газон, простирающийся примерно на двадцать футов вокруг дома, и многолетний сад, который продолжал упор крыльца, выходящего на юг. За ухоженным кольцом остались естественно расти яблоневый сад и луг. В качестве новых деревьев Гропиусы выбрали сосну обыкновенную, сосну белую, вяз, дуб и американский бук.

Деревянные решетки, тянущиеся с восточной и западной сторон дома и покрытые розами и виноградными лозами, обеспечивают уединение и защиту от дороги.Такие лозы, как горько-сладкий виноград, виноград Конкорд и трубная лоза, были посажены, чтобы связать дом с ландшафтом. Цель Гропиусов состояла в том, чтобы создать пейзаж Новой Англии со взрослыми деревьями, беспорядочными каменными стенами и спасенными валунами в качестве фокусных точек.

Сад в японском стиле позади дома был разбит госпожой Гропиус в 1957 году после поездки в Азию. Она намеревалась создать в саду профиль с низким горизонтом из азалий, кизильников, сахарного тростника и можжевельника, а также использовать красный клен в качестве фокуса под аркой.

Уолтер и Исе Гропиус считали экранированное крыльцо одним из лучших практичных ответов Новой Англии на окружающую среду. Однако они отметили, что крыльцо обычно затемняло внутренние жилые помещения и часто располагалось спереди или сбоку от дома. В прошлые десятилетия крыльцо, выходящее на дорогу, было бы вполне приятно, когда мимо проезжают соседи и редкий тихоходный транспорт. Однако современная жизнь диктовала, что крыльцо не должно заставлять жильцов дома терпеть шум улицы.Гропиус адаптировал основную идею, разместив крыльцо перпендикулярно дому, чтобы захватить все доступные ветерки, обеспечить полное уединение от дороги и затемнить только служебное помещение. Экранированная веранда позволяла жить на открытом воздухе круглый год. Мистер Гропиус играл там в пинг-понг в зимние месяцы, так как южное и западное солнце согревало его зимой, а бриз охлаждал летом.

По совету миссис Сторроу гараж разместили у подъезда слева от входа.Это было далеко от дома, но было удобно, так как зимой можно было сгребать снег лопатой. Это также обеспечивало беспрепятственный обзор основной конструкции. После смерти миссис Сторроу в 1945 году Гропиусы купили дом у ее сына и добавили полтора акра к первоначальным четырем акрам.